01-02-28, Дневники участников Тибетской экспедиции

1/II "День проявления тайных снимков". Гражданский губернатор "съел" кусок шелка. Кощунство Далай-Ламы. Нашим ламам разрешено идти в Лхасу. Духовный губернатор получил парчу.

ЕИР

Каждый осознавший основы эволюции имеет обязательство передать это знание некоторому числу людей. При этом большой и малый провозвестник подлежит одному закону, он должен передать знание без всякого насилия их свободы. Основы эволюции могут быть осознаны лишь добровольно и могут быть приложены людьми к жизни лишь в стремлении восставшего духа. Для поворота эволюции нужно переустроить всю жизнь. Недоступно это тому, кто не готов в духе принести земле, но, между тем, этот дар имеет значение для окончания земного пути. Из наиболее древних заветов Веданты Мы знаем этот освобождающий принцип. Но перед обновлением эволюции Наша обязанность твердить об этом двигателе. Теперь др. Часто вы спрашивали о духах, покинувших землю для дальних миров, но, увидев болезненную окраску нашей планеты, вы поняли целесообразность перехода туда, где прекрасная действительность живет. Долг земле нужно отдать, возвестив основы эволюции, в этом будет высшее сотрудничество с человечеством. Но никакой стеклянный свод не удержит ветви выросшего дуба. Пусть все могущее восходит, тянется в высь! Теперь др. Мы Сыны Востока и потому имеем право сказать — «Пусть Запад совершит все ему заповеданное. Достаточно давно сказано о движении сил с Запада, но нигде не указано о смерти Востока. Новый город Знания будет заложен на Востоке и Урусвати, заходя на Западе, блестит на Востоке». Теперь др. Нужно обратить внимание на средний мозг, именно развитие его дает достижение йогизма в жизни. Накопление явлений в жизни показывает насколько йога жизни выше искусственного возвышения вне действительности. Теперь др. Можно спросить ламу сегодня — зачем собираетесь купить парчу? Америка не продает, но может отдать оба куска за маленькую тиб. золотую монету. Лучше мы дадим чек на Дарджилинг и Тиб. увидит, как банк платит по американским бумагам. Мы желаем за все платить. Только две винтовки можно дать каждому губернатору для передачи правительству. Ни копейки от Тибета. Америка великая не может одолжаться у нищих. Другое дело справедливо взыскать за оскорбление — довольно. Манеху? Рост сознания. Правильно ли Ор. Гоше помещает Манас в центр над сердцем? Да. Не скажет ли Уч. о центрах? Поговорим особо. Кем была я во время Орлеанской девы? Женою Дофана. Ночь на 2-е. «Вы хотите потерять ваши троны» — мой голос, говоривший франц. королям, сомневавшимся принять предложение Жанны д’Арк. — «Замечательное событие». Доноси до … это настоящее пещное действо!». Видение отвратительного лица, радостно улыбающегося. — «Лих». — Перед этим была тягостная беседа с Юр. «One mith ym». Ощущение движения мозга справа налево. Очень четко: «curivus Stoff» — очень болела спина, трудно было слушать.

КНР

Вчера к вечеру до нас дошли таинственные слухи, что генерал якобы "съел" шесть кусков нашей парчи. Тут уже трудно разобрать, вымогательское это измышление губернаторов или какое-то лживое объяснение пропажи парчи, отобранной тибетскими чиновниками у ламы Малонова. Сегодняшний день Н. К. называет днем проявления тайных снимков, так как Ю. Н. и Кончок пойдут рано утром к гражданскому губернатору, а в сумерках - к духовному с шелком и парчой. Гражданский губернатор, имеющий несколько жен, определенно упоминал, что у нас имеются куски шелка. Кончок напоминает, что, если мы не выйдем дней за пять до тибетского Нового года (22 февраля), то возможно, что нас в праздники никто не повезет. Решили "смазать" переговоры с губернаторами.

С утра, как всегда, морозно, а затем опять будет снеготаяние. Утром Ю. Н. посетил гражданского губернатора, и кусок шелка был "съеден" благополучно, причем ублаготворенный "сановник" сообщил, что вместо дикого Намру можно идти по южному берегу Тенгри-нора.

Заслуживает внимания, что истопник, растапливая печь, заметил Ю. Н., что, конечно, все внутренние переговоры с губернатором далее не пойдут. В книге Ч.Бэлла о Тибете передается, что в разговоре с ним Далай-Лама сказал, что Шамбала населена каннибалами. Каковы бы ни были мотивы этого нелепого утверждения, степень кощунства остается величайшей, в особенности в устах "первосвященника". Недурно и вчерашнее утверждение духовного губернатора, вступившего в религиозный диспут с Ю. Н. Когда последний предложил губернатору поговорить о метафизике, то бывший лама и настоятель монастыря ответил, что человек не может прочесть все книги и поэтому об этом говорить не может. Между тем, Абхидхарма-Коша является, казалось бы, одной из основных дисциплин буддизма. Слухи о происшедшем между Ю. Н. и губернатором духовном споре уже циркулируют по местечку. Н. К. советует Ю. Н. возобновить при первой возможности духовный спор, ибо таким путем лучше всего выясняется невежество лам.

Сообщают, что нашим ламам уже разрешили идти в Лхасу, но нет животных. Вечером пришел с хатагом лама Бухаев просить прощения у Е. И. и Н. К. за свое поведение, указывая, что он действовал только по наущению злобного Малонова. Бухаев, боясь тех же последствий, постигших Малонова, спешил перед уходом в Лхасу загладить свою вину.

В глубоких сумерках пришел доньер от духовного губернатора, и во тьме Ю. Н. и Кончок понесли парчу. Лицемерие являло себя во всей красе - губернатор заявил, что он не может принимать подарков, но, в случае назначения самой минимальной цены, он примет парчу. Второй кусок (худший) губернатор намерен приобрести для правительства совместно с другим губернатором за тысячу нарсангов; при этом он жал руку Ю. Н. и уверял, что направит нас кратчайшей дорогой. Мы имеем основание ни одной копейкой не одалживаться Тибету и потому намерены оценить два куска старинной парчи в одну самую мелкую золотую тибетскую монету. По обыкновению у Н. К. на сей счет есть какой-то определенный план.

НВК

1.II. Сегодня идем в монастырь. Нас будут сопровождать чины из управления духовного губернатора. Монастырь Нагчу, о котором нам говорили как об очень большом, имеющем 8000 монахов, — на самом деле имеет не более 80 насельников. Больших построек только две. Один храм коричневый с золотом, другой — золотистый, с красными карнизами. Лабиринт дворов, в которых находятся кельи монахов без окон, с дверями, завешанными сукном. Всюду грязь. К храму ведут покосившиеся ворота на мощеный двор, на котором стоят мачты с молитвенными флагами.

Сначала нас провели в главный храм. Это большое высокое помещение без окон. В темноте горят ряды лампад. Потолок поддерживается несколькими рядами балок-колонн, обернутых шелком. Полутьма, глубокая тишина и свет лампад, озаряющих гигантские божественные изображения, производят впечатление. Золоченая статуя Будды больше человеческого роста раза в три — с прекрасным выражением лица с миндалевидными глазами. Вправо и влево от нее несколько меньшего размера статуи святых. Перед каждой — горящая лампада. Среди изображений одна статуя с закрытым тканью лицом. Это первый настоятель монастыря. По канону его черты должны всегда оставаться закрытыми. И в этом есть что-то красивое. Чиновник губернатора идет перед Н.К.Р. и набрасывает по хадаку на каждую статую. Стены храма изукрашены живописью, изображающей божественные сущности, и орнаментировкой в красном, черном и золоте. Мы выходим из храма. На веранде поставлены тахты, на которые нам предлагают сесть. Появляются служки с кувшинами и разливают приготовленный с маслом и солью чай. Веранда тоже вся в живописи, изображающей тар, духов стихий, покровителя Нагчу с тремя глазами и духов — властителей стран света, причем гении юга и востока изображены с музыкальными инструментами в руках. Выпиваем несколько чашек горячего чая, что так приятно после холода нетопленого храма.

Потом идем в другой храм. Его двор завален тюками шерсти и запружен вьючными животными. Поднимаемся по ступеням на паперть и проходим за завесу, заменяющую дверь. Это храм, посвященный Владыке Майтрейе, царю мира, Бодхисаттве, которому скоро надлежит появиться на земле. Тому, кого с благоговением ждет вся Азия. Храм невелик, очень прост — но производит очень большое впечатление. Здесь преобладает художественная резьба по дереву. Горят лампады, и в их неверном свете глаза понемногу привыкают к темноте. В центре, на троне, большое изображение Господа Майтрейи. Это статуя большой красоты. С обеих сторон ряды Будд, уже приходивших на землю, и бодхисаттв, долженствующих прийти после Майтрейи при 6-ой и 7-ой расах. Буддизм не исчисляет годы планеты в шесть тысяч лет и не ждет ее скорого конца, при нормальных, конечно, условиях ее дальнейшего существования. Оба храма производят хорошее впечатление своим относительным порядком и чистотой, так не свойственными тибетцам. Монахов немного. Все в темно-вишневого цвета плащах с бритыми головами. Некоторые с бородами. Многие лица упитаны и заплыли жиром. Н.К.Р. передал монастырю дар — 100 долларов на лампадное масло. Узнав об этом, духовный губернатор, в подчинении которого находится монастырь, пришел в совершенную ярость, что деньги прошли не через его руки. Зачем монахам деньги, им было бы достаточно масла, которое он бы послал им.

«Мудрец похож на стрелка, — говорит Н.К.Р., вспоминая слова Конфуция. — Истинный стрелок, не попав в цель, ищет причин неудачи в самом себе».

ПКП

1 февраля. Вчера Н.К. с Ю.Н. посетили гражданского губернатора. Разговор шел все на ту же нескончаемую тему об ожидаемом ответе из Лхасы и о маршруте пути на Индию. Губернатор ожидает прибытия гонца со дня на день и во всяком случае не позже 3х дней, когда должен прибыть из Лхасы караван с заказанными для нас продуктами.

Между прочим, губернатор продолжает делать намеки на возможность дальнейшего исправления маршрута в смысле его спрямления. В последнем разговоре он давал уже понять о возможности для Миссии попасть в Индию через долину Чумби, что прежде считалось совершенно невозможным. Поразительна крайняя степень невежественной наивности губернатора, допытывающегося у Ю.Н., не имеет ли последний такой зрительной трубы, из которой можно увидеть Лхасу и Гиангцзе, и нет ли у него маленьких пушек, которые возят в седельных сумках и которые он видел у Тейчнера в 1918 году в Каме.

Вечером Ю.Н. был у духовного губернатора, где ему также пришлось услышать много забавного. Губернатор на этот раз рассказывал о событиях последних лет, происшедших в России и ему хорошо известных. Очень интересен этот его рассказ о русской революции: так, был в России, как известно, Цаганхан, т.е. Белый царь, потом откуда-то пришел неизвестный человек по имени Ненин (Ленин) и выстрелом из пистолета убил царя и царицу, затем этот человек (Ленин) влез на высокое дерево и оттуда объявил, что отныне царя больше нет, что учение Иисуса отменяется, так же как и учение Будды, и что белые обычаи заменяются красными обычаями. Но осталась в России одна женщина, знавшая и белые обычаи, и красные, и сильно противодействовавшая Ленину, тогда Ленин решил ее убить и после долгих поисков действительно застрелил ее из пистолета, но после этого застрелился сам. На этом рассказ губернатора заканчивается.

Между прочим, губернатор остался недоволен тем, что Н.К. сделал пожертвование монастырю деньгами, тогда как нужно было купить у губернатора масло и пожертвовать маслом. На замечание Ю.Н., что в Сиккиме и Ладаке они всегда жертвовали на монастыри деньгами, губернатор возразил, что, может быть, там монахи более честны и будут зажигать лампады на полученные деньги, но что его монахи просто положат деньги в карман, и никаких молитв и лампад не будет.

Сегодня утром Ю.Н. посетил гражданского губернатора и подарил ему кусок зеленого шелка. В результате губернатор обещал полное содействие в деле спрямления маршрута. Губернатор обещал настаивать на отправлении Миссии вдоль южного берега ТенгриНура на Лхарцзе-Цзонг к западу от Шигацзе и оттуда на Сикким через Паританг. Во время беседы Ю.Н. с губернатором в комнату вошел истопник и, начав растапливать печку, неожиданно обратился к Ю.Н. со словами: «Сабкушо, только все, что вы говорите здесь, должно остаться тайной для духовного губернатора». Патриархальность обычаев...

Поздно вечером Ю.Н. был приглашен к духовному губернатору. Ю.Н. ушел с Кончоком и взял с собой парчу в подарок губернатору, последний подарка не принял, но предложил продать ему один кусок парчи нарсангов за ... 50, тогда как за другой кусок, приобретаемый для правительства, губернатор предложил 1000 нарсангов!