19-02-28, Дневники участников Тибетской экспедиции

19/II Снова сильный мороз. Административная "слойка" Тибета. Ламы-буряты идут в Лхасу пешком.

ЕИР

19. Хотящий плавать должен бесстрашно броситься в воду. Решивший познать Агни Йогу должен преобразить ею всю жизнь. Почему люди думают, что можно йоге уделять лишь часть ленивого досуга, пребывая в нечистых помыслах все остальное время? Именно все действия должны быть проникнуты очищающим огненным устремлением. Помните, как начинал с вами познание Агни Йоги. Также и вы вводите ваших учеников в пределы овладения огненной Йогой. Как ваятели начинайте касаться разных сторон сырой материи. Неожиданно, неустанно высекайте искры огня жизни из поверхности хаоса. Как игра Великой Матери достигает мощи в извивах спирали энергии Фохата, так мужественно дайте людям все неожиданное понимание обобщения жизни при познании Беспредельности. Не обращайте внимания на ныряние и взлеты духа, ибо это могут быть лишь кольца спирали движения. Хуже ровная невнимательность и самомнение. Агни Йога пусть ведет путем построения пламени, являя подобность вечному зарождению космических образований. Самая обобщающая йога накладывает обязательства построения всей жизни в соответственной внешне незаметной дисциплине. Если эта незаменимая дисциплина может не быть цепями, но претворится в радость ответственности, то можно считать первые врата открытыми. Когда будет осознано сотрудничество с дальними мирами, тогда откроются врата вторые. Когда же будут поняты основы эволюции, тогда упадет затвор третьих врат. Наконец, когда будет понято преимущество уплотненного астрала, тогда затвор четвертых врат упадет. Наряду с этим продвижением зажигаются огни центров познания и приходит чувствознание среди молний тончайших энергий. Так берегите огонь познания и берегите растущую мощь. Теперь др. Советую Ф. послать в Лх. книгу Брентано, также советую послать Мое письмо из Сиккима. Укажу два случая — в монастыри. Теперь др. Мудро идите, не замечая недостатки сотрудников. Ручаюсь, лишь тени! Будьте осмотрительны к здоровью, лишь это прошу. Кому готовится неприятность? Ф. там, где живут предатели. Кто этот ученый, которого я дважды посещала? Умерший ученый Мечников. Почему я так много действую в Астрале? Нужнее все за поверхностью земли. Около Докиуда есть места приличные. Я слышала о чист. элемент., входящ. в состав тел Сестер Бр., но не удержала в памяти. — Можно поговорить особо. Ночь на 20-е. Осенний день, у обрыва, за которым виднеется хвойный лес, скамья. Темным, тонким и довольно высоким силуэтом сижу я, рядом со мною мой сын, отъезжающий в столицу. Держу его руку в своей и с тоской прошу его приложить всю заботу, все предосторожности к своему здоровью, помня, как я одинока. И если он надумает приехать к празднику, то пусть напишет задолго, чтоб я могла выслать ему его любимых буланых как можно дальше. Проснулась с ужасной тоской и не скоро совладала с нею. Сон. Говорю с двумя молоденькими девушками, которые могли быть моими дочерьми в далеких воплощениях. Они рассказывают мне о виденных ими страданиях и пережитых ужасах. На это говорю им, что они должны считать себя счастливыми, ибо уже в такие молодые годы глаза их открылись на скрытую действительность и теперь они могут понять Учение и основы эволюции и восходить к вечной Истине. Старшая из них грустно замечает: «

Да, великая Истина идет, но есть ли ей место на земле?». «Йога per Agana». — Видение. Молодой бритый саниазин (74?) просит меня благословить его. Благословляю крестным знамением, ибо это есть древнейший символ и прикасание центрам подвига. Смотрю на его молодую сильную фигуру и с грустью думаю, что вместо того, чтоб идти в жизнь и принять на себя тяготу действия, он тоже стремится лишь уйти. Ночь на 21-е. Вся в белом быстро спускаюсь к пристани или старту, где стоит, ожидая меня, небольшой летательный аппарат, имеющий форму слегка сплющенного шара. У руля очень близкий мне облик весь серебряно-белый — Владыка. Сажусь на противоположном конце спиною к Учителю и держусь за тонкие поручни. Летим над темно-лиловой водной поверхностью, в одном месте аппарат начинает кружиться, сначала я думаю, что Владыка хочет испытать мое бесстрашие, но кружение продолжается, и аппарат сильно кренится на мою сторону. Я почти свешиваюсь над бездною, удерживаюсь лишь за поручни, чтоб не сорваться, прошу Учителя не может ли Он прекратить кружение — просыпаюсь страшно тяжело.

II. Опять лечу, но не в аппарате, над розовыми песками, местами покрытыми темно-зелеными и коричнево-красноватыми листьями кактусов, впечатление ползущих жирных змей. Лечу с большой скоростью и легкостью, часто опускаюсь к земле, но, пролетев большое пространство без спуска, почувствовала сильное притяжение и должна была опуститься, сильно накренившись, к земле. — Искала цветок Алок. — Утром Владыка сообщил, что «все условия вне терпимости» ... поняла, что это относится К. М.

КНР

Ночью сильный мороз. Утром столбик спирта комнатного термометра полностью ушел вниз. Можно считать не менее -35° С. Северо-восточный ветер. Лошади сильно дрожат от холода. Днем на солнце в Нагчу бывало до +40° С. Таким образом, разница иногда превышала 70° С. Недаром Свен Гедин считал свое третье путешествие из Ладакха в Тибет наиболее тяжелым. Со слов "губернаторов" выясняется, что пограничные области Тибета представляют собой какой-то "слоеный пирог". Например, Нагчу находится в ведении "губернаторов", полоса Чу-наргена под властью генерала, ближайшая за Чу-наргеном местность Шингди опять в ведении "губернаторов", а кому принадлежат дальнейшие местности, понять вообще невозможно. Таким же образом местность Джекундо находится под властью сининского амбаня, а область севернее ее опять входит в состав Тибета. Сегодня совершенно не удается писать чернилами - замерзают на кончике пера.

Н. К. и Ю. Н. возвратились с совещания у "губернаторов", где был назначен "точный" срок нашего выступления - 27 февраля - и обещаны тибетские паспорта и все путевые бумаги до Сиккима. Пользуясь отсутствием на совещании майора, "губернаторы" усиленно сваливали вину за нашу задержку на Хорчичаба. Видимо, они боятся ответственности и потому заранее желают наметить ответчика. Но нам совершенно безразлично, кто виноват из чиновников. Отвечать будет перед американскими организациями тибетское правительство, а не Хорчичаб или нагчуские "губернаторы".

Уходят пешком в Лхасу трое лам-бурят, о которых "губернаторы" на днях еще отзывались как о "скверных" людях. Ясно, что в Тибете скверным людям всегда предпочтение.

НВК

19.II. На рассвете из монастыря доносятся звуки труб. Низкие, глухие. Целый оркестр. И это очень своеобразно и красиво.

Около 10 часов утра в тени –22° С, а на солнце тает.

Губернаторы передают Н.К.Р. письмо с пропуском на Сикким. Правительственные паспорта догонят нас по пути около Намру. «Наши пропуска непохожи на пропуска доньеров за границей, и наша помощь непохожа на помощь хорчичаба», — многозначительно говорит духовный губернатор, передавая Н.К.Р. бумагу. Наши ламы-предатели скоро отправляются в Лхасу. Интересно, что худшие, даже по мнению губернаторов, люди, из бывших с нами, — первыми получили пропуск.

Губернаторы просят написать о всех наших злоключениях, связанных с задержкой нас на Чунаргене генералом. Очевидно, скорпионы собираются съесть скорпиона и собирают данные. По словам губернаторов, письма генерала никогда не доходили до Далай-Ламы, так же как и посланная через него желтому папе парча. После обеда губернаторы приходят покупать ружья. Им предлагается чай и достархан из бисквитов индийского изготовления из Лхасы и леденцов. Гражданский инсепарабль поглощает громадное количество сахара, вытащив его из мешка по дороге в столовую. При уходе сановники получают по куску парчи за одну золотую монету, которую они так и не дали, и покидают наш дом с довольными лицами и улыбками до ушей.

ПКП

19 февраля. Наши ламы-буряты получили, наконец, разрешение на выезд. Это стоило им 15 долларов и одних карманных часов, подаренных губернатору (духовному). Последние дни губернатор лишил их права получать аргал от правительства наравне с нами, сказав, что только наши служащие, идущие далее с нами, имеют на это право, но ламы, идущие в Лхасу, должны покупать аргал у населения за деньги. Мешок аргала стоил последнее время 1 доллар. Ламы предполагают выйти на Лхасу числа 24 февраля, т.е. на третий день тибетского Нового года, с караваном мулов; предложение губернаторов выйти до Нового года на яках ламы отклонили, как потом оказалось, из суеверного страха за свою жизнь. Дело в том, что лама Малонов, служивший прежде у нас, умер, садясь на яка, после того как сделал донос на Миссию губернаторам, сообщив им ложное сведение, будто бы Миссия является красной и прибыла из Москвы. Остальные ламы-буряты также оказались замешанными в это дело и по суеверию боятся подвергнуться участи Малонова, когда станут садиться на яка. Поэтому ламы поедут в Лхасу на мулах, нанятых ими по 15 нарсангов.

Последние дни губернаторы дважды посетили нас. Они купили у Миссии две винтовки и часть патронов от карабинов. Стоимость винтовки с сотней патронов 350 нарсангов. Патроны к карабинам Маузера образца 1891 года ценятся недорого, по 2 шо за штуку, т.к. их выделывают в пограничной Тибету китайской провинции Сычуань, где имеются правительственные оружейные заводы, работающие под руководством германских инструкторов. Эти же патроны в Урге стоят по 8 шо.

Всего губернаторы получили от Миссии за своевременную доставку яков и за ходатайство перед правительством о спрямлении нашего пути на Сикким следующие подарки: духовный губернатор (кампо) — кусок парчи, серебряный чайный сервиз и разную мелочь; гражданский губернатор(намцзо) — кусок парчи, лисью шапку и бинокль, правда, за парчу губернатор обещал уплатить... одну золотую тибетскую монету стоимостью в 50 нарсангов; кроме того, он подарил Ю.Н. породистую собаку. В Нагчу по случаю скорого наступления Нового года (22 февраля) прибывают со всех сторон богомольцы. Обыкновенно они приезжают на конях с ружьем за плечами, на котором развевается желтый или красный флаг. На окраинах поселка появилось несколько новых черных палаток приезжих хорпа. У нас также готовятся к празднику — Кончок купил несколько десятков ярдов зеленой кисеи, на которой отпечатаны изображения Чинтамани и священная формула «Ом мани падме хум», повторенная 100 раз. Кисея эта, пришитая на веревку, будет вывешена по верху всех четырех стен нашего двора на третий день Нового года.

Н.К. последнее время вместе с Ю.Н. занят переговорами с губернаторами о скорейшем выезде Миссии из Нагчу. Наблюдая жизнь и нравы тибетцев за время нашей долгой стоянки здесь, Н.К. пришел к убеждению о необходимости открыть глаза европейцам на истинное положение страны, о необходимости снять с Тибета то покрывало таинственности и величия, в которое последний так искусно драпировался в течение столетий; и наконец, о необходимости строгого разграничения двух понятий: 1) ламайского Тибета, с центром в Лхасе в лице Далай-Ламы, и 2) Гималайского Белого Братства — организации Великих Учителей Человечества, ничего общего с ламаизмом не имеющих.