31-01-28, Дневники участников Тибетской экспедиции

31/I Наступление весны в Тибете. Киносъемка. Мнение духовного губернатора о ламах Тибета. Преступный балаган и наглое вымогательство губернаторов. Религиозный диспут. Пилюли и талисман неуязвимости.

КНР

Последний день января, весна вступает в свои права. Ночью в помещениях было -2° С. Утро солнечное, снег тает. Даже на пиках Трансгималаев, хорошо видных отсюда, появляются темные полосы. В 10 ч. утра сделали киносъемку - перед монастырем гарцевал на своем коне Н. В. Около 1 ч. дня на солнце +32,5° С. Сегодня утром Н. К. и Ю. Н. посетили гражданского губернатора, причем разговор носил лишь формально вежливый характер.

После полудня Ю. Н. был вызван к губернаторам, где присутствовал и майор, получивший ответ из Лхасы на свое донесение, когда он еще первый раз был по нашему делу в Нагчу. В нем нам предлагается путь или на Ладакх, или в Китай, то есть та версия, с которой приезжали к нам губернаторы в Шарагол.

Губернаторы, между прочим, сказали, что мы напрасно сделали пожертвование в монастырь, так как ламы все равно присвоят эти деньги, а лампад не зажгут. По их убеждению, эти деньги надо было дать губернаторам, чтобы они купили масла и передали его в монастырь. Мнение это было высказано духовным губернатором, причем гражданский выражал полное свое согласие с ним. Хорошо же мнение ламы-губернатора, распространяемое о ламах иностранцам!

Ю. Н. заметил, что в Сиккиме и Ладакхе ламы так не поступали, на что губернатор ответил, что он говорит только о ламах Тибета. Губернаторы без всяких объяснений нагло заявили, что они относятся к нам как "большой палец", а мы к ним как "мизинец", при этом с еще большей наглостью объявили, что ни они, ни девашунг нас нисколько не задерживали, а что это было частное дело генерала Хорчичаба. На это Ю. Н. заметил, что Хорчичаб является крупным должностным лицом Тибета. Губернаторы ответили, что, хотя два гонца от Хорчичаба и проехали через Нагчу, но донесения, которые они везли, в Лхасе не получены. Какова преступная наглость губернаторов!

Затем губернаторы сообщили, что в первом донесении о нас с поста якобы была ошибка - вместо Великого Посла западных буддистов было сообщено о приезде великого посла от мишими - дикого народа на юго-востоке Тибета. Такой преступный балаган! Опять были недвусмысленные намеки на подарки, на парчу и на винтовки.

Касаясь религиозных вопросов, губернатор спросил, зачем нам нужны священные изображения, ведь важно носить эти символы в сердце. Затем губернатор спросил, употребляются ли западными буддистами механические молитвенные колеса, и был удивлен, услышав от Ю. Н., что подобная механическая молитва на Западе не практикуется. На это Ю. Н. ответил его собственными словами, что молитва должна возноситься в уме и сердце. Было много и других балаганно-трагических замечаний губернатора, свидетельствующих о низком уровне сознания тибетских чиновников. Таковы были разговоры с тибетскими властями на сто семнадцатый день нашего задержания, причем об ургинском доньере было упомянуто, что он "нищий", а посему вообще на него обращать внимания не стоит.

Выходили с Н. К. на прогулку и сделали несколько фотографических снимков. Снег сильно тает, везде лужи и такое зловоние, что страшно подумать, во что обратится в реке вода, которой мы принуждены здесь пользоваться. В параллель ко всем разговорам губернаторов, характеризующим сущность Тибета, не забудем, что командующий гарнизоном в Гиангцзе во время наступления англичан в 1904 г. в страхе от выстрелов сидел, забившись в угол маленькой комнаты с глиняным горшком на голове, в каком виде его с трудом и вывезли из крепости, о чем свидетельствовал очевидец, служащий Н. К., человек, вполне достойный доверия. Тогда же восемьсот тибетцев с мечами противостояли, заверенные ламами, давшими им пилюли, что они неуязвимы; если же кто-либо погибнет из них, то тотчас же перевоплотится в тех же местах. После первого же пулеметного огня все они были скошены, но перевоплощения в данной местности так и не произошло, а потому другие уже не приняли боя.

В Дарджилинге к Н. К. являлся старший служащий Доринга-Кушо с предложением приобрести у него за триста рупий талисман неуязвимости, уверяя в его полной испытанности, в доказательство чего предлагал повесить его на козла и выстрелить. Тогда Ю. Н. предложил провести испытание на самом продавце, который при этом страшно возмутился и ушел. Какая странная смесь суеверия и мошенничества!

ПКП

31 января. За последние дни снег на южных склонах гор сильно стаял. Улицы Нагчу превратились в топкие, труднопроходимые болота; стаявший снег обнажил грязные кучи золы и всевозможных отбросов, лежащих прямо на улицах и площадях поселка. Всюду видна самая неприглядная нищета и убожество. Нищета природы, бесстыдно показывающей голые склоны невысоких гор, совершенно лишенных какой бы то ни было растительности, и нищета жизни тибетцев, живущих в грязных хлевах, питающихся подчас сырым мясом и носящих грязные бараньишубы, одетые прямо на голое тело. В Нагчу работают по большей части женщины. Женщиныводоносы, женщины-носильщики аргала, женщинычернорабочие. Это занятие женщины физическим трудом служит верным признаком низкого культурного уровня тибетцев. Оплата труда здесь нищенская, как и сама жизнь. Чернорабочий получает от 20 до 30 шо в день, т.е. около 20 центов мексиканского доллара. Никакого ограничения часов рабочего дня не существует.