02-04-28, Дневники участников Тибетской экспедиции

2/IV Перевал Понг-чен-ла. Озеро Нанзе-цо. Мороз и снежная метель. Будда белой расы.

ЮНР

2 апреля. Мы выехали очень рано с целью добраться в тот же день до берегов Нганце тшо. Путь пересек равнину Мурчен и затем прошел через ряд низких песчаных гребней, круто спускающихся к Маджьяр тшо. Погода, которая ранним утром была солнечной и ясной, вдруг изменилась, и началась сильная метель. Пронизывающий ветер и мокрый снег ослож няли продвижение. Наш местный проводник, который не мог разглядеть перед собой дороги, потерял путь, и некоторое время мы блуждали среди завываний бури. Ветер и снег внезапно прекратились, и плотная белая мгла, окружавшая колонну каравана, рассеялась. Мы увидели, что находимся на гребне горного отрога, протянувшегося к Маджьяр тшо. Отсюда мы легко нашли путь в узкую укрытую долину, где находилась наша следующая стоянка. Группа кочевых стойбищ называлась Понгчен. Мы нашли здесь приготовленных сменных животных и смогли сразу же продолжить свой путь.

Узкая долина вела к Понгчен ла, перевалу высотой 17621 фут. Подъем был очень крутым и каменистым. Бедным верблюдам было очень трудно идти по острым камням. К несчастью, вскоре после того, как мы достигли вершины перевала, снова подул холодный западный ветер и пошел мокрый снег. Метель продолжалась все время, пока мы спускались в широкую равнину, где лежало озеро Нганце тшо, отчетливо просматривавшееся с перевала.

На перевале мы пересекли путь, которым следовал Свен Гедин к долине Брахмапутры. Мы разбили лагерь рядом с домом местного старшины, убогой каменной постройкой с грязным двором. Местечко называлось Чибук денга. Дичь на равнине была в изобилии. Мы наблюдали стада куланов, газелей и стаи снежных петухов. На юге равнины возвышалось несколько снежных вершин неизвестной горной цепи. Бассейн Нганце тшо представляет собой широкую равнину, покрытую травой и во многих местах заболоченную. Как и большинство озер тибетского нагорья, Нганце тшо значительно уменьшилось, и сэр Генри Хейден полагает, что три озера – Фунгпа, Маджьяр и Нганце когда-то образовали одно гораздо большее озеро, заполняющее всю обширную долину. Озеро было тщательно изучено Свеном Гедином во время его незабываемого путешествия в январе 1907 г.

КНР

Ночью мороз. Утром -9° С. Встали в 7 ч. 50 м., в пути были восемь часов при сменных яках и лошадях. Шли сначала по равнине, а затем через перевал Понг-чен-ла (высотой 17.470 футов) до озера Нанзе-цо. Дважды была сильная снежная метель с колющим вихрем в лицо. В 4 ч. вечера небо, обложенное тяжелыми снеговыми тучами, прояснилось, и ветер несколько утих. Все соседние горы покрылись снегом, как глубокой зимой. У Е. И., кроме перебоев сердца, начавшихся еще в Нагчу, дважды были значительные отеки рук, последний раз сегодня. Ю. Н. мучили судороги в ногах и руках, а также недомогание; вынужден был принять дигиталис. Н. К. переносил и высоты, и леденящие ветры без видимого утомления.

Н. К. дорогой во время вихря говорил о Будде белой расы, который определенно изображался на старинных танках среди бывших будд. Таким образом, то, против чего восстает официальная церковь, само вошло в обиход жизни. С одной стороны, на буддийских танках Будда белой расы, с другой, - на христианских иконах царевич Иоасаф, то есть Будда, жизнеописание которого ясно истолковывается в "Четьи-Минеи". "Как человеческая рука ни старается разрубить на части одно древо, корень его все-таки един", - замечает Н. К.

НВК

2.IV. Выступаем с зарей и проходим мимо озера Пуг-На-Цзо. Оно в серебристо-дымчатом освещении, окаймленное, точно рамой, светло-желтыми песками. Над ним полнеба заволокло грозными свинцовыми тучами. С одной стороны — приветная лазурь и теплое, сверкающее лучами солнце утра, а с другой — горы, уже затянутые туманами белой пелены, в которой танцуют и кружатся снежинки; начинается снег пополам с дождем. Сразу пахнуло холодом, завыл ветер и вокруг потемнело. Горы дымятся туманами, и по их скатам ползут облака. Точно иглами, нестерпимо колет лицо. Морды лошадей заиндевели, и с них свисли ледяные сосульки. Идем красивой долиной, поворачивающей на юг. Справа и слева высокие горы с пологими скатами. Только в одном месте скат обрывается головокружительным отвесом, завершающимся у самого основания гор причудливыми черно-зелеными скалами. Ветер ни на секунду не унимается, всюду клубятся туманы безнадежно испорченной погоды.

И мы говорим с Н.К.Р. о том, что, проходя суровый Тибет в апреле, мы пропускаем в его снежных бурях весну с ее теплом, клейкими листочками и запахом земли. Тем возрождением жизни, которое люди инстинктивно так чувствуют. Впрочем, Н.К.Р. больше любит холод и предпочитает чистый воздух высот Тибета всему другому. Он говорит, что оккультная работа должна всегда делаться в чистом воздухе и в холоде.

Около полудня подходим к аилу, где, как и вчера, мы сменяем животных в середине пути. Через полчаса идем дальше. Опять ветер, опять ледяной дождь со снегом после нескольких минут тепла в шерстяной палатке около раскаленных камней очага и чашки масляного чая. Проходим долину с чуть намеченными среди туманов стадами баранов и яков — и поднимаемся на крутой длинный перевал Пан-Чан-Ла, по надписи на карте находящийся на значительной высоте. С трудом поднимаются на него лошади, по временам останавливаясь и тяжело водя боками. Н.К.Р. обращает внимание на то, что наполовину снятая временем гора, через которую и пролегает перевал, — находится в периоде полного геологического разложения.

Наверху — точно все ветры сорвались как собаки с цепей. Но все же мы ведем с Н.К.Р. беседу, несмотря на то что постоянно приходится переспрашивать, так как из-за ветра временами почти ничего не слышно. Н.К.Р. говорит о древних танках, на которых изображается белый Будда, Будда белой расы, один из уже бывших на земле. И хотя имени Его не зафиксировано, но всем должно быть ясно — кто этот Будда.

Наконец, перевал за нами. Дальше спускаемся по ущелью в широкую долину с озером на горизонте. Над горами тяжелые тучи, и в призрачно-фантастических клубах ползут по земле туманы. К концу сегодняшнего, более нежели 8-часового перехода ветер стихает и погода проясняется. Долина желтеет пастбищами, и ароматно пахнет прошлогодняя трава. Везде рассыпано по равнине много стад. У одинокого холма стоит дом местного старшины. Озеро вдали это Нанце-Цзо, с зеркальной поверхностью уже набухшего льда. Нас ждут, разбиты палатки и есть кипяток. Последнее всегда особенно важно, так как дает возможность немедленно выпить кружку горячего чая и сбить болтушку из цзампы. Разбив палатки, становимся на отдых после тяжелого перехода.

Н.К.Р. говорит: «Настанет время, когда произойдет соединение церквей и религий. Но это соединение произойдет не на догматах, ныне существующих в них, а на новых, которые своей значительностью покроют догматы разделяющие как второстепенные и несущественные». «Реальность — куриная видимость».