14-04-28, Дневники участников Тибетской экспедиции

14/IV Остановка на высоте свыше 18.000 футов. Дорога, по которой "никто не ходил". Деятельность Н. К. и Е. И. в пути.

ЮНР

14 апреля. Мы выехали рано, несмотря на вновь возникшие трудности с вьючными животными. Новые не прибыли в лагерь вовремя, и Портнягин был вынужден снова остаться с багажом, чтобы дождаться яков. Но в последний момент старшине Сангмо удалось привести требуемое количества яков.

Покинув стоянку, мы проследовали через ущелье, которое постепенно поднималось к высокому перевалу Сангмо. По обеим сторонам возвышались базальтовые горные массивы.

Куланы паслись в ущельи на скудной траве, что росла по берегам крошечной горной речушки. Путь проходил по твердой каменистой почве, и для верблюдов наступило тяжелое время.

После шестичасового перехода мы расположились лагерем на высоте 17600 футов в защищенной долине у маленького ручья с пресной водой. Караван яков прибыл только поздно вечером. Серые облака скрывали вершины гор, и тибетцы боялись, что ночью будет снегопад, который затруднит переход. Погонщики яков уверяли нас, что около двух недель назад перевал был еще полностью блокирован снегом, и даже теперь большое количество снега покрывает вершину. Было невозможно доверять местным осведомителям, и нам самим пришлось выяснять ситуацию на перевале. Все чувствовали себя несколько взволнованно, так как на следующий день нам предстояло пересечь самый высокий перевал на пути к Сага дзонгу.

Хотя существование могучей цепи горных хребтов на севере Цангпо предполагалось рядом исследователей, а Д'Анвилл (1733 г.), Брайен Ходсон и другие отметили их на картах как предполагаемую цепь гор, которая пересекает Центральный Тибет с запада на восток, доктор Свен Гедин был первый, кто произвел съемку горной цепи и пересек ее по крайней мере по восьми жутким горным перевалам со средней высотой восемнадцать тысяч футов во время своих памятных путешествий в 1906-1908 гг. Цепь формирует водораздел между Индийским океаном и обособленным засушливым районом центральной Азии. На западе Трансги-малаи сливаются с великим Каракорумом, и будущему исследователю предоставлена возможность изучать место пересечения двух величественных горных цепей. Исследования Доктора Свена Гедина показали, что система Трансгималаев относится к сравнительно недавнему геологическому периоду. Структура горных цепей говорит о том, что формирование системы проходило под влиянием вулканической деятельности, а наличие многочисленных горячих источников доказывает, что здесь недавно происходили дистурбации.

Трансгималаи состоят из рядов горных цепей, среди которых, очевидно, главным является тот, где расположены пики Сангмо ла (19094 фута), Сэла ла (18064 фута), Каламба ла (17200 футов), Горинг ла (19587 футов) и Шанг-шунг ла. Южные склоны цепей изрезаны глубокими выветренными долинами – следами активности индийского муссона. Северные склоны сливаются с холмистыми нагорьями северного Тибета и получают намного меньше осадков, чем южные склоны. На северной стороне снежная полоса расположена приблизительно на высоте восемнадцати сотен футов, и ледники никогда не достигают оснований долин.

КНР

Идем сегодня в самый центр Трансгималаев, поднимаясь с высоты на высоту, думаем, не менее 18.000 футов, судя по снегу близлежащих снеговых вершин, высота которых около 20.000 футов, в полной арктической оголенности. Вопреки общечеловеческим обычаям, тибетцы так распределяют ночевки, что мы, пройдя 5 ч. 45 м., должны были остановиться на высоте свыше 18.000 футов, почти на перевале, без аргала и корма. Н. К. и Е. И. вспоминают, насколько толковее и добросовестнее проводили их по перевалам ладакхцы. Здесь же тибетская ложь и легкомыслие лишают возможности предпринять какие-либо разумные меры. О завтрашнем перевале один из местных жителей, сам не бывавший там, рассказывает, что снег будет выше брюха лошади. Другой же, тоже не бывавший, говорит, что снега может быть не больше одной четверти. Один из живущих у перевала утверждает, что подъем очень крутой, а другой - что он почти незаметен. Но даже местные жители выражают свое удивление по поводу того, что правительство послало нас такой дорогой, которой "никто не ходил". Но мы этому не удивляемся, так как возможно, что правительство сделало это по полному своему невежеству. Ведь это то самое правительство, которое даже на своих ничтожных медных монетках шо выбивает самовосхваляющий титул: "Благословенный дворец, победоносный во всех направлениях", что, однако, не мешало главе Тибета тоже богатеть во всех направлениях.

Идем после Нагчу уже 42-й день, иногда в чрезвычайно тяжелых условиях, тем не менее Н. К. и Е. И. чувствуют себя превосходно, несмотря на то, что другие спутники, более, казалось бы, здоровые и молодые, жалуются на утомление и одышку на высотах. Единственное, чем страдает Е. И., - это временами появляющимися после стоянки в Нагчу перебоями сердца. Эти перебои появились в Нагчу после отравления дымом аргала, выделяющего при сгорании синильную кислоту. В пути они возобновлялись совершенно неожиданно и не прекращались при приеме сердечных средств, а иногда при этом даже усиливались.

По-прежнему Е. И. неустанно пишет, много сообщает нам и беседует по поводу своих записей. Н. К. всегда деятелен в пути и мудро руководит нами во всех затруднительных случаях, разбираясь иногда в почти неуловимой психологии тибетцев. Итак, завтра пересечем высшую точку тибетских гор на нашем пути. Небо затянуто тяжелыми снеговыми тучами, поднялся холодный ветер, идет снег.

НВК

14.IV. Горный проход Санг-Мо центрального хребта Трансгималаев. Стоим на самом перевале. Высота около 18.000 футов. Благодаря тому что местность пустынна, — населения совсем нет. Идти пришлось длинным подъемом, по тяжелой каменистой тропе. Нет ни травки на протяжении километров. Везде только камень, скалы и горы. В одном месте громадный обвал, обнаживший целую стену черного сланца. На подъеме встречались дикие козы и куланы. Появляются небольшие птицы, черные, с белыми грудью и головой, с красными хвостами. Поднимаемся все выше. По дороге ручьи скованы льдом. Камни в оранжевой и красной ржавчине на коврах желтых и зеленых бархатистых лишаев.

Мы едем с Н.К.Р. и Ю.Н. Разговор идет об охоте, и мне так понятен взгляд Н.К.Р. на охоту, взгляд почти военный. Надо сказать, что в Н.К.Р. нет ничего специфически штатского. Стратегия есть наука общежитейская, говорит он, и приложение ее практически развивается на охоте. Охота далеко не только ознакомление с жизнью животных и птиц, но развитие стратегических соображений, находчивости и быстрого принятия решений. Именно охотой тренировал в науке войны великий завоеватель Чингиз-хан своих ордынцев. Потом как-то невольно опять переходим на Тибет. Кстати, перевал оказался совсем не таким высоким, как об этом врали старшины. Н.К.Р. вспоминает Ладак, где трудность пути оборачивалась гибелью животных, костяки которых тысячами устилали края троп. Здесь этого совершенно не видно. Тибет настоящего времени вообще страна невероятных преувеличений, так не вяжущихся с действительностью. Конечно, вполне понятно, что Эверест называется по-тибетски Джомо-Кенг-Кар, что в переводе означает «Снежная Владычица»; но когда лхасское правительство почему-то именуется «Благословенным дворцом, победоносным во всех направлениях», а его глава «Сокровенным и драгоценным покровителем, океаном знаний, держателем молний и учителем начальников», — то как-то невольно вспоминается титул какого-то африканского князька, именующего себя «быком, сыном быка и быком всех быков» — что, пожалуй, являет собой титул, еще более замысловатый. Этот самый «благословенный дворец» направил экспедицию по такой дороге, на которой нет ни селений, ни уртонов, ни корма. Экспедицию, составленную из полубольных, усталых людей, труды которых разделяет Е.И., людей, простоявших всю зиму на Чантанге в самых невозможных условиях. Тибетец Кончок не особенно лестного мнения о своих компатриотах этого района. Когда ему сказали, что на кухню надо назначить на следующей стоянке водоноса, он задумался и ответил, сверкнув в улыбке зубами: «Лучше туда назначить мула, будет больше толку».

ПКП

14 апреля. Стоим у перевала Сангмо-Бертык (19090 футов). Несмотря на окружающие нас снеговые вершины, на нашей стоянке не холодно. Жители ближних аилов (здесь люди живут на высоте 17000 футов) говорят, что на перевале сейчас очень большой снег, впрочем, никто из них там не был. Летом местное население ведет меновую торговлю с районом Сага-Цзонга, выменивая соль, которую они добывают из озер, на ячмень. Товар в оба конца перевозится на баранах, для чего на спину барана одеваются два небольших мешочка весом до шести фунтов ячменя или десяти фунтов соли каждый. Сегодня мы купили четыре таких мешка ячменя за 5 нарсангов. 15 апреля. Перешли Сангмо-Бертык. Было тепло; изредка падал небольшой снег; с утра небо было ясно, но к десяти часам, как обычно, над горами появились обильные испарения, и к одиннадцати уже все небо было затянуто серой пеленой, ветра сегодня не было. Не взирая на большую высоту перевала, и здесь жизнь: почва изрыта норками сусликов, а когда я ехал через самый перевал, ко мне на седло села небольшая серая ночная бабочка. Спуск с перевала был так же крут и каменист, как и подъем.