17-03-28, Дневники участников Тибетской экспедиции

17/III Переговоры о "подарке". Цзонги - "разбойничьи гнезда".

ЮНР

Весь следующий день мы потратили на то, что пытались достать фураж, замороженное молоко и баранину. Чтобы настроить губернатора более дружественно, мы подарили ему цейсовский полевой бинокль. Это произвело хорошее впечатление, и нас снабдили двадцатью мешками фуража за шестнадцать нгу-сангов и пятью овечьими тушами. Мы раздали небольшие подарки погонщикам яков, прибывшим с нами из Нагчу. Те, кто добрался до лагеря первым, получили кое-что еще. Все они занялись заточкой сабель о камни, поскольку возвращались в Нагчу все вместе, но не доверяли друг другу.

После обеда я пошел поговорить с дзонг-поном о доньере, который будет сопровождать нас в Шенца. Я попросил прислать сильного и бдительного человека, хорошо знающего дорогу и страну, которую нам предстояло пересечь. Он обещал прислать того же самого доньера, который сопровождал экспедицию Филчнера в Шенца дзонг. Я попрощался с губернатором и возвратился в лагерь, чтобы готовиться к отъезду.

КНР

Обещают сегодня доставить яков, с тем чтобы выйти завтра утром. Никаких правительственных обещанных нам распоряжений по-прежнему нет. А между тем правительство, зная о недостатке у нас денег, уверило нас, что платить за животных нам нигде не придется. Знало оно и о нехватке лекарств, и тем не менее, нисколько не укоротило путь, заставив нас делать бессмысленные зигзаги по изменяющемуся геологически и разлагающемуся нравственно Тибету. Идут переговоры о "подарке" "губернатору", чтобы тот сделал все обычные служебные распоряжения, дабы нам без задержек дойти до следующей "крепости".

После полудня были у "губернатора", рассчитывались за 112 яков и 10 лошадей. Опять погрузились в маклерско-разбойничью атмосферу цзонга. Вместо 20 шо за янчан, как нам уже меняли здесь, очевидно, не без выгоды для себя, нам предложили за китайское серебро по 16 шо. После мучительного торга, причем браковалось все старое серебро, сошлись на 18 шо за янчан. Уплачено было за яков и лошадей 358 янчан, причем на каждом янчане "губернатор" нажил против сегодняшней цены янчана по два шо, то есть 76 нарсангов, которые он прибавил к своему дорогому подарку от нас - прекрасному биноклю Цейса. В общем, виденные пока нами два цзонга можно назвать по совести "разбойничьими гнездами". Таков пресловутый Тибет.

Посылаем с доньерами письмо нагчуским "губернаторам", сообщая, что все их сведения, данные нам, оказались ложными. Насколько спутаны у местных людей географические сведения, можно судить по тому, что нас уверяют, будто озеро Тенгри-нор находится отсюда в 8 днях пути, между тем как Лхаса - в четырех днях, а указанный на картах Лангма-цзонг вовсе не существует.

НВК

17.III. Вчера вечером мы опять посетили губернатора. Темой разговора была самая бесстыдная торговля администратора о цене транспортных животных до следующего этапа. Конечно, наш паспорт из Лхасы у губернатора и прячется до времени под сукно по двум причинам. Первая — это невозможность сделать деньги на транспорте, как только нам будет вручен паспорт, при котором животные должны быть доставлены по казенной цене, а вторая, что можно будет сначала обобрать с нас «подарки», которые при фактическом наличии паспорта уже не за что получить. Оказывается, что даик был отправлен своевременно и пришел в Намру раньше нас. Но это обстоятельство было скрыто губернатором. Во время переговоров вызываются старшины. Происходит пререкание старшин о плате за яков, которое ведется за дверями с одним из чиновников губернатора. Следует думать, что переговоры инсценированы, цена уже установлена и губернатор имеет в ней свою долю. За то же расстояние, как от Нагчу до Намру, придется платить не 3 нарсанга, а — 7. Торговля закончена, и Н.К.Р. приходится согласиться на эту цену. Быстро вбегают старшины и, как в Нагчу, останавливаются в почтительных позах, с высунутыми языками. И на все один монотонный ответ: «лалес» — «слушаюсь». Впереди стоит какой-то упитанный Карл Моор, согнутый в три погибели. Глаза налились кровью и во время жалобных ответов в форме причитаний — вращаются во все стороны. Они с любопытством осматривают каждого из нас, скользят по стене с оружием, точно пересчитывая его, и опять прячутся за густой шевелюрой, закрывающей лоб. Топоча, как лошади, старшины выбегают, и мы уходим в лагерь.

Через доньеров доходят слухи, что губернатор очень целится на подарки. Интересно, что когда Н.К.Р. сказал вчера губернатору, что в Тибете нет человека, который бы отказался от подарка, тот блаженно, по-детски, улыбнулся. Губернатор ведет широкую торговлю чаем, лесом и шерстью.

Наше выступление предполагается завтра утром.

Создается впечатление, что назначение должностных лиц в Тибете происходит из строго замкнутой компании, дающей возможность себе и своим родственникам набить всеми способами карманы, что те и стараются сделать в кратчайший срок.

Днем идем к губернатору с тяжелым мешком серебра платить за нанятый транспорт. Вбегают старшины и становятся в свои позы. Портнягин высыпает из мешка китайские доллары... Следует короткий диалог между губернатором и крестьянами. Оказывается, последние желают получить деньги только тибетскими нарсангами — ни в коем случае серебром. «О, это ничего, я сейчас же разменяю вам деньги», — говорит губернатор и предлагает за доллар по 18 шо, когда здешние торговцы в самом Намру меняют доллары за 20 шо. И тут мошеннический сговор губернатора со старшинами. Особенно ясно это после того, что вчерашние крестьяне требовали себе уплаты именно в долларах, а не в шо. Дальше начинается торговля с губернатором. Он тверд в своей цене. Часть долларов, благодаря непониманию тибетцами языка, удается отправить с Голубиным к торговцам, которые и меняют их по 20 шо. Но у них мало денег, и остальные надо все-таки менять у губернатора. Дзонг — настоящее разбойничье гнездо. Портнягин считает доллары, и губернатор приступает к проверке счета. Грабеж начинается. Губернатор и начальник укрепленного района Намру сразу превращается в мелкого торгаша, дрожащего над каждым грошом, и глаза его алчно разгораются при виде аккуратных столбиков по 10 долларов, которыми заставлен стол. Это противное зрелище, но и не лишенное интереса. Привычной рукой губернатор откидывает одни монеты, а другие в то же время пропускает между большим и безымянным пальцами вниз, на стол. Образуются две кучки... Приходится наблюдать два типа людей: одни, видимо, совсем не умеют обращаться с деньгами, а другие оперируют с монетами или банкнотами, как ловкие фокусники. К последним, несомненно, принадлежит молодой губернатор. Теперь перед ним лежат две кучки долларов. Очень маленькая и очень большая. В первой хорошие, годные доллары. Вторая — плохие, которые он не может принять. Кстати сказать — все эти доллары получены экспедицией непосредственно из банка.

Н.К.Р. умеет обращаться с азиатами. Он приказывает собрать монеты обратно в мешок, и Портнягин сгребает доллары из-под носа изумленного такого рода оборотом дела губернатора. «Что? Почему?» — спрашивает он. «Разменяем в другом месте», — переводят ему слова Н.К.Р. Портнягин с мешком уже у двери. Спешно соглашается губернатор принять все доллары. Портнягин возвращается, и губернатор, уже ничего не отделяя, раскладывает по столу столбики. Он ведь выигрывает на одном размене по 2 шо, а может быть, и больше, на каждом серебряном долларе. Очевидно, отбор — был также трюк, и имелось наготове предложение взять и забракованные доллары, но по еще меньшей оценке. Противен мошенник, говорит Н.К.Р., но еще более противен мошенник невежественный. Удивительно во всем поведении, во всей лжи тибетцев, насколько они мало думают, что их мошенничество или ложь могут когда-либо так или иначе обрушиться на них, хотя бы в виде кары со стороны правительства, вынужденного на это под давлением других держав.

ПКП

17 марта. Деньги за яков и лошадей уплачены. Губернатор, как и приличествует тибетскому должностному лицу, удержал в свою пользу по 2 шо с каждого доллара, разменяв их по курсу 18 шо за доллар, несмотря на существующий на рынке курс 20 шо за доллар. Делалась также попытка принять доллары императорского выпуска по еще более низкому курсу, чем доллары выпуска республиканского, но эта попытка не увенчалась успехом, так как Н.К. предложил губернатору получить вместо императорских долларов тибетские шо, причем губернатор, конечно, предпочел первые. Куплено 19 мешков ячменя и гороха для лошадей по 16 нарсангов за мешок. Вещи приняты старшиной; завтра выступаем часов в 9-10 утра. За все свои любезные мошенничества губернатор получил от Н.К. подарок: шестикратный цейсовский бинокль.

Из расспросов местных жителей выяснилось, что озеро Намцо находится в двух ячьих переходах к юго-востоку от Намру-Цзонга.