24-03-28, Дневники участников Тибетской экспедиции

24/III Бронзовые наконечники стрел. Народы "готл" и "атл". Озеро Гоманг-цо. Далай-Лама дарит наконечник стрелы как амулет для охраны здоровья.

ЕИР

Кто-то молодой спросит: «Как понимать Агни Йогу?» Скажите — как распознание и применение к жизни всесвязующей стихии огня, питающей зерно духа. Спросят: «Как мне подойти к этому познанию»? Очисти мышление и после познай три наихудших свойства твоих и предай их сожжению в огненном устремлении. И тогда избери Учителя на земле и, познавая Учение, укрепи тело данными лекарствами и пранаямой. Увидишь звезды духа, увидишь огни очищения центров, услышишь голос Учителя Незримого и вступишь в прочие тончайшие понимания, преображающие жизнь. — Помощь тебе, вступивший, готова и поручение дано. Ты познал, что радость есть особая мудрость. Ты не вернешься к прежнему берегу потока. Ты осознал пространственные битвы. Для тебя нет более слепой очевидности. Ты познающий сотрудник и брат! — Теперь др. Для Агни Йоги вредно столярное и кузнечное ремесло и стирка. Нужно быть готовым для перенесения пространственных битв. Также нужно понимать, насколько огонь, вызванный к жизни, утончает организм. Иерархически справедливо решил, что подвиг внесения Новой йоги выше других поручений. Теперь обернемся на девять сроков. Также вижу девять ступеней познания и преданности. Не вижу ни одного часа отступления и ни одного поникновения духа. Знаете, что понимание приложения Новой йоги дается после исполнения особых поручений. Два трудных поручения вами кончены. За девять лет не потеряно часа, при всех битвах звучит победа. Так свидетельствую. Теперь вопросы. Значит я опять приняла участие в пространственной битве? Да, ибо около Нас. Что означ. выход как бы из футляра? Выскочила из модератора. Что означ. три пламени? Центры глаза. Отчего, видя и слыша разные события, я плохо запоминаю, нельзя ли сильнее запечатлеть? Не в пути. Ощущение боли в солнечном сплетении, конечно, было следствием участия в битве? Да — солнечное сплетение затронуто. К какому времени относятся виденные погребения и каменные лабиринты? Готл. — солнечные посвящения. Лабиринт изображения света, круг нахождения знания. Был ли Н. Викт. испанцем, как мне это кажется? Да, был противником Колумба при флоте. Кем будет М. Мира на Венере? Хранительница Венеры. Кто был хранителем этой планеты до М. Мира? Не знакомый вам дух. Знали ли мы Матерь Мира в Атлантиде? Да. Иерофант Язон, принявший камень с Ориона, не носит ли теперь другое имя? Да. Можно узнать это имя? Нет. Но мне кажется, что этим иерофантом был Наш Учитель? Да! — Ночь на 25-е. Видение большого желтого пламени около левого глаза, все боли и усталость прошли. Ночь на 26-е. Услышала голос Учителя: «Люмбаго» — поняла, как предостережение. — Днем болела поясница.

ЮНР

24 марта. Из-за неизбежной задержки с караванными животными, которым предстояло преодолеть высокий гребень на юге долины, мы вышли в путь только в половине десятого. Преодолев несколько песчаных гребней, мы вошли в широкую долину, где находилось озеро Гоманг тшо. Это соляное озеро с солевыми отложениями и песчаными пляжами по берегам. В него впадают ручьи талой воды, стекающие с окружающих холмов. Путь пролегал севернее озера и был довольно опасен из-за сыпучих песков, пересекающих пояса песчаных дюн. Миновав озеро, мы вышли на широкую каменистую равнину со скудной, грубой травой. Невдалеке паслись стада куланов и тибетских антилоп. При пересечении равнины мы встретили посыльного всадника, отправленного из Намру в Нагтшанг с сообщением о нашем приезде. Он возвращался в Намру и рассказал, что в Нагтшанге все готово, и мы можем отправляться туда без всякой задержки.

Перейдя равнину, которая была около восьми миль в ширину и казалась бесконечной, мы вошли в широкую долину, защищенную низкими песчаниковыми холмами. Сильный западный ветер чрезвычайно затруднял продвижение, и мы обрадовались, увидев палатки, поставленные для нас в местечке под названием Чингкар, холодной местности, окруженной со всех сторон горами. Здесь мы достали несколько бронзовых наконечников стрел, которые, как оказалось, встречаются довольно часто в этих местах. И, как уже говорилось, жители верят, что их находят именно там, где молния ударила в землю. Они убеждены, что эти стрелы сделаны не людьми, а являются окаменевшей молнией, принявшей форму стрелы после десяти или двенадцати лет пребывания под землей. Считается, что такие стрелы обладают чудесными силами, и их носят как амулеты.

КНР

Шли сегодня четыре часа ровным широким нагорьем при сильном встречном ветре. Начинают встречаться дикие животные - вчера видели два стада серн и куланов, сегодня попадались и те, и другие. Кое-где редкая болотная трава в виде сухой, жесткой щетины; горы голы и находятся в стадии разрушения. Нагорье Чантанга, то есть северную часть Тибета, никак нельзя назвать скотоводческим районом. Водятся яки и бараны, но травы так мало, что при больших снежных заносах стада чуть не поголовно вымирают. Як дает чрезвычайно мало молока, и потому , купить его здесь невозможно, масло - тоже.

Утром опять любовались фигурами людей, напоминающих своей дикостью и растрепанным видом доисторического человека каменного века. Некоторые из них носят как украшения древнейшие бронзовые наконечники стрел, найденные ими в земле или в древних могилах. Происхождение этих наконечников жители объясняют действием "молнии, ударяющей в землю", так сказать, ее следом, причем сами стрелы находят якобы на месте ее удара лишь спустя десять лет. Не забудем, что в доисторические времена область, занимаемая теперь Тибетом, называлась страной Готл и была населена народами готл и атл.

По пути встретили гонца, возвращающегося из Шенцза-цзонга обратно в Намру, сообщившего нам, что в цзонге нас ждут и транспорт уже готов. По нагорью прошли с левой стороны соленого озера Гоманг-цо. Предыдущая стоянка была сделана в Ретри. Ее жители красят лицо, как и хоры, кровью. Странно было видеть женщин в русских кокошниках с дикими лицами, вымазанными кровью. Одну из таких особ жители отдали на ночь доньеру в знак особого к нему уважения. Проснулись суслики и выбегают из нор. Появились клушницы. Днем в палатке +3° С.

У одного из наших торгоутов, Манчжи, имеется древний монгольский наконечник стрелы, но, в отличие от трехгранного бронзового, приобретенного здесь Н. К., он плоский и из красной меди; тот и другой с желобками по краям. Оказывается, это подарок Далай-Ламы матери Манчжи, преподнесенный в качестве амулета для охраны здоровья.

НВК

24.III. Местность Ратри. Сегодня особенный по красочности рассвет. Оранжевое зарево на фоне голубого неба, обложенного серо-жемчужными тучами. Сворачиваем лагерь в окружении любопытных туземцев, которые с интересом помогают нам в работах.

Удается поблизости рассмотреть головные уборы женщин, которые вчера, кокетливо хохоча, не давали к себе подойти близко. Если бы они знали, что в нашем представлении далеко не ушли от макбетовских ведьм. Сегодня женщины так заняты созерцанием кухонных приготовлений, что совсем не замечают, как мы с доктором подходим к ним сзади. Интересна серебряная орнаментировка на тульях, и очень уже странно видеть под кокошниками, «вместо красивых лиц, которые часто бывают у русских крестьянок», страшные физиономии тибетянок, обильно вымазанные кровью и салом. В толпе гуляет какой-то тип с совершенно закрытым всклокоченными черными космами спутанных волос лицом и в одном плаще — это персонаж уже совершенно из времен каменного века.

Лагерь сложен, лошади оседланы, и мы стоим, ожидая, пока подойдет проводник. Какой-то тип производит вокруг нашей группы точно колдовскую операцию. Он описывает круги вокруг нас, бормоча себе что-то под нос, потом подает Е.И. хадак. Ему дают мелочи... но он отдает ее окружающим. Для тибетца — это невероятно, и Ю.Н. спрашивает, кто это такой, — оказывается, помешанный. Тот продолжает что-то бормотать и в довершение вынимает меч. Помахивая им, он еще раз обходит круг и удаляется.

Мы садимся и трогаемся в путь, провожаемые некоторое время всей толпой. Потом проходим через три связанные горами долины. В первой расположено большое соленое озеро Гоманг-Цзо. В нежных акварельных тонах пейзаж, и по горам скользят, расходясь, остатки ночных туманов. Понемногу небо очищается от облаков, и проглядывает солнце, в лучах которого рождается целая симфония красок. Горы точно в бархатистых складках, дали мягко дымчатые, и в них лиловеют контуры гор. Переходим шумящий горный поток. Течение сильное и поток широк, а воды только до колена лошади, и кажется, что скользят берега и сам куда-то уносишься с ними в одном движении, а воды стоят и течения нет.

Н.К.Р. обращает внимание на заткнутый в шапке проводника наконечник стрелы. Опять чувствуется, говорит он, что-то связанное с переселением народов... мечи, фибулы, стрелы. Все это капли в какую-то чашу доказательств. Тот крест, который мы привыкли относить только к христианству, есть и в буддизме в виде знака Акдорже; через глубины веков проходит этот символ к друидам и, запечатленный на глифах древнего Египта, — приводит к первоначальному знаку огня-жизни в свастике арийцев. Через эти неоспоримые вещи мы полагаем, что тот, кто назвал нам племена, или, вернее, народы готлов и атлов, знал, что они, вытесненные в своем первоначальном виде движением ледников, следы которых мы всюду здесь видим, — стали готами, прошедшими из Тибета на Алтай и оттуда краем южно-русских степей на Европу, и аланами, задержавшимися у Кавказа. Такой прогноз ставит Н.К.Р. и вызывает им оживленный обмен мыслями. Потом Н.К.Р. переходит к преданиям о солнечном культе и рассказывает данные о нем, которые ему удалось собрать.

На дороге встречаются туземцы и среди них женщины в головных уборах. Е.И. зорко усматривает еле заметную бляшку на одном из них. Так же зорко усматривала она на раскопках предметы каменного века, как мне рассказывали об этом участники работ Н.К.Р., археологи... Беспрерывно по 12 часов в день шли эти работы, и даже рабочие, смотря на труд Е.И., говорили: «Теперь мы скажем нашим женам, как баре умеют работать».

Издали появляется в горах черная точка. Все ближе, и вырисовывается всадник. Это гонец, который посылался из Намру в Шендза. На ружейных сошках укреплен флаг. Гонец слезает с коня и, почтительно держа в руках шапку, подходит к Ю.Н. Все в порядке, яки согнаны и власти дожидаются нашего прибытия. До Шендза три перехода. Гонца награждают, и он с пожеланиями счастливого пути покидает нас. Н.К.Р. указывает на неправильность названия проходимого нами района — скотоводческий, как это утверждает в своей книге Кюнер. Здесь нет пастбищ, а есть только сотни километров, усеянных галькой и камнями. Ни яков, ни овец, ни масла, ни молока... Дикое население влачит нищенское существование. «Впрочем, дикари — не эти несчастные, — замечает Н.К.Р., — а те, которые восседают в дзонгах, одетые в шелковые халаты и с драгоценными камнями в шиньонах своих причесок». Начинается снежная пурга, в которой мы и становимся лагерем.