26-03-28, Дневники участников Тибетской экспедиции

26/III Видны Трансгималаи. До Шен-цза-цзонга два дня.

ЕИР

Если Агни Йога должна быть введена в жизнь, то носители ее не должны отличаться от внешности жизни. Агни Йог входит в жизнь незамеченным, ему не нужны явления кличек людей, он наблюдает и не терпит наблюдения. Провод пространственный совершенно исключает стрелы внимания толпы, ибо через толпы дело эволюции не творится. Даже одиночный провод требует иногда сохранности от жадности случайных стрел. Это не значит, что нужен хотя бы частичный уход от жизни. Нужна лишь оценка целесообразности происходящего кругом. Йог проходит мимо кажущегося несчастья, ибо ему ясны причина и следствие случая. Люди обычно называют случаем следствие упорного векового воздействия. Йог усматривает истинные возможности там, где люди прошли спесиво. Не удивитесь, если сердце йога выберет самую жалкую собаку, если в ней он увидит задатки верности, и неожиданно позовет самого скромного мальчика, как будущего сотрудника. Не успеют люди прозвать йога суровым и холодным, как он неожиданно совершает действия истинной любви и сострадания. Конечно, причины этого действия будут истолкованы окружающими превратно. Название обманщика будет почетным для йога, ибо эволюция противна толпе. Говорим о человечестве и об отдельных людях, но зверь толпы не близок строителю. Каждый век проводится особый вид йоги по физическому состоянию мира. Нельзя приложить элемент земли там, где требуется огненное исцеление. Ни вода, ни воздух не заменят крылья огня. Как неумолима катастрофа, сметающая материки, также неотложна йога познания огненной мощи. Понимание сроков является признаком просветления сознания. Теперь др. Урусвати может быть довольна, ибо Мои наблюдения над городом Знания удачны. Эта крепость недоступна толпе. Ф., накопляй великое земное имя, оно Мне нужно для денежных планов. Все отлично — довольно. Советую не раздражать его (доктора). Он очень злобный. Да. Ночь на 28-е. — «Урусвати, улыбайся!» «

Нужно мужество и настойчивость для овладения пространственным проводом». —

ЮНР

26 марта. Путь вел на юго-запад по широкой равнине Лугсанг. День был великолепным, и мы от души наслаждались ездой по равнине, а затем по горной долине. Постепенный подъем привел к плоскому перевалу через продольный гребень.

Спуск не был крутым и вывел нас в бассейн реки Юнгдрунг Цангпо. Краски речной долины и зубчатых утесов, защищавших ее с юго-востока, напомнили нам о могучих горных цепях в самой западной части Тибета. Мы перешли реку вброд напротив базальтового горного массива с мендонгами. Вода достигала стремян, и течение было быстрым. По берегам река была все еще сильно замерзшей, а в середине уже свободной ото льда. Чрезвычайно трудно было заставить животных погружаться в ледяную воду и затем снова взбираться на скользкую поверхность льда. Противоположный берег реки был покрыт болотами, и нам пришлось держаться ближе к скалам. На ночь мы остановились на левом берегу Юнгдрунг Цангпо, которая вытекала из озера Мучу тшо, расположенного на юго-западе, и впадала в озеро Кьерчунг тшо на северо-западе. К югу от речной долины возвышался высокий скалистый гребень. По словам местных жителей, существовал другой маршрут, проходящий южнее озера Мучу тшо. Место, где мы расположились на ночь, называлось Юнгдрунг конгма, или «Верхний Юнгдрунг». Расстояние от Юнгдрунга до Лугсанга составляло около семнадцати миль. Мы снова нашли несколько наконечников стрел той же самой формы, что и в Доринге, Ратри и Чингкаре.

КНР

Утром +8° С, ветер нехолодный. Продвигаемся на юго-запад к Шен-цза-цзонгу, куда, по указанию доньеров, предполагаем прийти завтра. Это движение от Намру уртонами оказалось лучше организованным, чем от Нагчу сквозным караваном. Население оповещалось о нашем продвижении специальным гонцом, и поэтому к нашему приходу яки и лошади были готовы. Идея о специальном гонце, который был нами оплачен, конечно, принадлежала не тибетцам.

Местность, по которой идет наш караван, гористая, с горными проходами, небольшими речками, уже освободившимися в некоторых местах ото льда, и нагорьями. Слева видны Трансгималаи. Сегодня наши торгоуты по дороге охотились и, к общему нашему неудовольствию, убили кианга. Очевидно, чтобы не нарушить принципа повседневной лжи, доньеры к вечеру неожиданно сообщили, что до цзонга осталось еще два перехода. Только в тех случаях заявления тибетцев не вызовут у вас разочарования, если вы им сразу не поверите.

НВК

26.III. Около лагеря находим кусок окаменевшего ила с застывшими в нем раковинами. Местность здесь покатая к югу, и высота нагорья около 14.000 футов. Можно предположить, судя по находке, что много тысяч лет тому назад плоскогорье Тибета поднялось из волн океана при очередном катаклизме. Какие грандиозные перемены и изменения меняли лицо нашей маленькой планеты. И мне вспомнилась надпись, которую когда-то сделал на своем портрете Н.К.Р.: «Из древних чудесных камней сложите ступени грядущего». Так и в этом аналогия. Строительство природы с переменами в ней и строительство духа, оба основанные на данных прошлого. Я напомнил эту надпись Н.К.Р. «Конечно, прошлое является аккомпанементом к симфонии будущего, но следует быть осторожным, чтобы не окунуться в ветхость», — отвечает он.

Идем прямо на юг. Прекрасны горы в желтых, зеленоватых и дымчатых тонах, переходящих в темно-лиловые. Появляются большие стада яков и баранов, а вдали нет-нет мелькнет стайка диких коз. Проходим темно-зеленые горы с бархатистыми складками. Одни в виде громадных холмов, другие — скалистые, с глубокими обрывами и наклоненными над долиной утесами. Поразительны эффекты освещения, такие характерные в Азии и точно созданные для театральных декораций... Навстречу нам из-под толстого льда выбивается полноводная река и опять уходит в прозрачный ледяной туннель, дающий бледное зеленоватое освещение, переходящее в темноту... Весь переход надоедает ветер. Конечно, это уже не те страшные вихри, которые делали подчас климат невыносимым... но все же в нем удовольствия мало.

Около реки разбиваем лагерь. Примером лжи тибетцев и их преувеличений можно указать, что о реке, перейденной нами по стремя, уже два дня встречавшиеся туземцы рассказывали самые страшные вещи, а на поверку оказалось, что все это ложь. По словам доньера, мы свободно можем уже завтра быть в дзонге, но местные старшины хотят почему-то растянуть наше движение на новых два дня. Рассказываются небывалые вещи о трудности пути, о том, что на перевале стоит замерзший караван... Ни дня не могут тибетцы обойтись без этой скаредной лжи, которая наполняет всю их жизнь. «Только тогда вы не испортите себе настроения, если сразу не поверите словам тибетцев», — говорит Н.К.Р.