20-09-27, Дневники участников Тибетской экспедиции

20/IX Волки в горах. Заболевания в караване. Однообразие ландшафта. Гадание на бараньей лопатке.

ЕИР

(Между Кукушили и Думбуре) Явление спокойствия должно сопровождать вас. Удерживаю врагов через видение всадников с мечом. Удерживаю поход против вас племенем панагов. Идите осмотрительно. Важно занять положение в Лх. и сохранить здоровье, остальное вне внимания. Удумаю приезд Люм. Считаю, необходимо передать ему Мое Учение из ваших рук. Какие явления Шамбалы нужно примечать? Защита от газов и от врагов. Делаю наиболее полезное. (Но лама проводник ходил этим путем) Ибо никто не был направлен на ламу. Никто не был в войне с А. (Но почему несмотря на близость Шамбалы я не лучше слышу?) Наоборот, прими во внимание звериные ауры окружающих. Что означает Santa-Asmosa? Храм, где имеется список легенд о камне. Какой тиб. поход поручила мне Матерь Мира? Поход Т. за Азию. Шт. А. потребуют много сосредоточия. Мне очень трудно применяться к нашим двум сотрудникам. Теперь будьте с ними очень добрыми, технически это очень нужно. Надо идти — довольно.

КНР

Ночь холодная; с вечера и до 1 ч. ночи дул порывистый холодный ветер. Всю ночь до утра в горах бродили и грызлись волки. Встали в 3 ч. ночи. Вышли в 7 ч. 35 м. утра по направлению к хребту Думбуре с многочисленными и высокими снежными вершинами, напоминающими пирамиды.

Дорога все время шла по песчаной холмистой местности, пересеченной двумя речками, со скудной травой. В 12 ч. 20 м. дня остановились у небольшой, почти высохшей реки. Лама Бухаев чувствует себя сегодня лучше после холодных компрессов, покоя, жаропонижающего и слабительного. Чимпа, видимо, ни ночью, ни рано утром не курил, так как пульс вполне удовлетворительный.

Н. К., глубоко всем интересующийся, сегодня спрашивал меня о зависимости доз медикаментов от высоты местности и климата. Зависимость эта для большинства внутренних средств несомненно существует; на эту разницу дозировки в низинах и на высотах, в жарком, умеренном и холодном климатах следовало бы обратить внимание в соответствующих дисциплинах. Разница между Турфаном (ниже на 960 футов уровня моря) и перевалом Каракорум (высота 18.900 футов) должна, несомненно, сказаться. В караване прибавляется количество больных животных с набитыми или стертыми спинами - сегодня шло двенадцать негруженных мулов и лошадей. 16 сентября прикупили ламы, присоединившегося к нам, четырех лошадей: одну - за сорок пять янчан, остальных - по тридцать пять. Пройденный нами сегодня путь довольно однообразен, и у Н. К. невольно напрашивается сравнение его с красотами пути по Каракоруму. К вечеру монголы гадали на бараньей лопатке, получив самые благоприятные результаты. Н. К. опасается, что теперь они окончательно снизят темп своей работы, уверенные в успехе пути.

НВК

20.IX. Ночью несколько человек опять слышат как бы отдаленный лай и порой взвизгивание. После всяких предположений пришли к самому близкому к истине: волки иногда выманивают этим визгом и подражанием лаю собак. Их здесь очень много, и часто, особенно на зорях, слышен отдаленный вой.

Вставать холодно. Вода в кувшинах покрылась за ночь толстой коркой льда. Выступаем в густом снегопаде. Сегодня, с разрешения Н.К.Р., сажусь на лошадь, купленную у спутника умершего ламы. Она высока, довольно горяча и немного пуглива, серая, и статьи ее недурны. И хотя она принадлежала покойному нашему спутнику — я беру ее себе под верх без суеверия, благодаря которому туземцы боятся на нее сесть. Идем холмами и по обрывам вдоль заледеневшей реки. Дальше равнина, за которой в розовых туманах высится цепь Думбуре. Высоко в воздухе летят перелетные птицы на юг. Их многие, многие тысячи. Заметно тяжелее становится дышать. Идти пешком уже почти совершенно невозможно. Переходим две высохшие горные речки. Каменистая почва пустыни сменяется песками. Холмы постепенными перекатами становятся все выше, и их сменяют барханы предгорий. Вдали, точно ряд гигантских белых шатров — снежные пики Думбуре.

Думбуре, Кукушили...

Интересные данные собраны Н.К.Р. на Алтае. Вот что рассказал он нам сегодня. По поверью алтайских старообрядцев, существует какая-то запретная страна, в которой соблюдается древнее благочестие дониконовского православия. Она где-то в Азии и именуется «Беловодьем». В легенде даже указывается маршрут будто бы необычайно трудного пути. Сначала по Иртышу и реке Аргуни, потом озерами через Богогоршу и Кукуши, по самому Ергору... Если дешифрировать искаженные названия и допустить, что одно из озер есть Лоб-Нор, то не есть ли Богогорша — Божья гора, или проход Бурхан-Будда, то есть Господа Будды по-монгольски. Нетрудно в Кукушах признать Кукушили, а самый Ергор, самые горы, не есть ли сами Гималаи? А за ними духовные центры Индии, таинственный Монсальват Востока, куда, может быть, не раз ходили отважные искатели духа из Сибири. Как знать? Так заключил свой рассказ Н.К.Р.

Теплое солнце, осенняя тишина и бодрящий холодный воздух. Большая дорога, вернее, тропа, по которой мы идем, — заросла травой. На ней не видно свежих и даже давних следов, и надо предположить, что уже давно нет никакого движения. И странно, что в пыли лежат кем-то потерянные четки. Никто не слезает, чтобы поднять их. Отчасти характерное отношение к чужой вещи на востоке — «не мое», отчасти боязнь коснуться наговоренной, инвольтированной вещи, могущей передать болезнь или несчастье, как выясняется из слов монголов по этому поводу.

Входим в ложбину, в которой чуть поблескивает ручеек. Местами его ложе безводно, но сыро. Холмы дробятся, мельчают, и подходим к большой реке с сухим дном, около которой и разбиваем лагерь. Теперь мы в семи днях пути от Дречу и девяти от Нагчу, где придется ждать разрешения на дальнейший проход через Центральный Тибет, ревниво оберегаемый Лхасой от иностранцев.

Вечером наши ламы торжественно гадают на бараньих лопатках, обожженных в костре. Гадание выходит очень удачно. Оно гласит, что путешествие окончится благополучно и никаких разбойничьих нападений на наш караван не произойдет. Конечно, это гадание очень приятно, но не пострадала бы на его основании бдительность ночных караулов.