08-08-27, Дневники участников Тибетской экспедиции

8/VIII Приезд главного ламы Цайдама. Лама освящает субурган. Монголы оказывают Миссии княжеский прием. Американский флаг.

ЕИР

Может ли мысль греметь? Теория эхо показывает, что мысль так же, как звук в магнитных волнах будет расти и слово «гром мысли» будет не гиперболой. Именно природу мысли надо исследовать. Например, могут ли известного характера и напряжения мысли влиять на жизнь растений? Как реагируют на разные мысли животные? Наконец, как чувствует себя среди мыслей сам господин человек? Как мысль влияет в химических соединениях? Не надо ли испытать мысль на лакмусовую бумагу? Не может ли мысль соревновать с сильным ядом? или с музыкой? Вообще надо обследовать мысль, как живой фактор сущего. Так можно будет перекинуть мост от психотехники к динамике и даже к астрохимии. Так следует сознать экономику пространства. Теперь др. Можно ли довериться слепому рулевому? Можно ли думать, что лохмотья старого мышления могут пригодиться для Нового мира? Нужно понять, что дар Нового мира будет принесен к открытым вратам. Новый мир действительно хочет дать прекрасное одеяние, но приди, человек, прими ткань труда Матери Мира. Пусть У. Чисто улажена дорога.

КНР

Солнечный день. В 9 ч. утра ушли трое бурят, наняв лошадей для поклажи до Шибочена. В 11ч. приехали на семи лошадях пять слуг главного ламы - настоятеля Цайдама, едущего в Махай, и установили вблизи нашего лагеря, на возвышенности у ручья, его красиво расшитую тибетскую палатку. По словам слуг, лама останется некоторое время с нами и освятит субурган.

Около 12 ч. дня появился главный лама в сопровождении двенадцати человек, в том числе старшины Мачена, чиновника-монгола, начальника милиции, ламы и послушника. Главный лама Цайдама соответствует по своему значению епископу. Ехал он на сером коне в сбруе с двумя красными кистями. Подъезжая, снял дорожную соломенную китайскую шляпу и надел другую из лакированного дерева, позолоченную. Мачен был в шляпе китайского чиновника с красным коралловым шариком и пучком черных перьев, вставленных в горизонтальную нефритовую трубочку; чиновник тоже в соответствующем головном уборе. Согласно обычаю, всем прибывшим почетным гостям был предложен чай и угощение: изюм, сушеные фрукты, кандис и лепешки. Старик-лама преподнес в сосуде масло. После обмена обычными любезностями, то есть вопросами и ответами о путешествии, были заданы вопросы о направлении и цели нашего пути. Последовал ответ, что мы американцы и едем посольством от западных буддистов и что близко наступление времени Шамбалы. Всем нам были поднесены хатаки, мы ответили тем же со вложением денег. Главному ламе был передан упоминавшийся раньше список пророчеств о времени Шамбалы. Освящение субургана происходило около получаса. После чего вновь было предложено угощение, состоялся разговор, из которого выяснилось, что гости эти прибыли к нам со всей торжественностью и в своем должностном параде, - так, как они ездят только к цайдамскому князю, - ввиду того, что им известно наше высокое положение. После нового обмена любезностями главный лама отбыл верхом к своей палатке в почетном сопровождении прибывших с ним спутников и вскоре уехал далее. Все произошло в весьма торжественной обстановке и при великолепной погоде; у палатки Н. К. развевался большой американский флаг.

НВК

8.VIII. Лагерь всегда в порядке. Но сегодня вид его особенно праздничен. Около субургана постланы ковры, люди в лучших кафтанах. В палатке-столовой приготовлен достархан. Задолго до прибытия гегена к лагерю съезжаются местные нотабли, Мачен и монгольские дворяне. Все они в парадных костюмах. Мачен возложил на себя знаки отличий своей должности, и его шляпа украшена длинным красным султаном. Он говорит, что этим парадом монголы оказывают Н.К.Р. княжескую почесть. Дворяне передают Н.К.Р. шелковые хадаки, символизирующие подарки, и в молчании усаживаются рядами на коврах у субургана, поджав ноги. Им разносят чай и печения.

В то же время из долины появляются слуги, ведущие мулов с багажом Его Преосвященства, покрытых красными суконными попонами. На противоположном от лагеря берегу ручья разбивается палатка гегена, белая, с красными орнаментами, похожими на кресты тамплиеров, обращенные вершинами вниз. На спешно раздутом слугами костре закипает чайник. Наконец появляется сам геген. Под ним серая лошадь с вышитым красным чепраком и высоким монгольским седлом. Геген еще бодрый сухой старик с редкой бородой и спокойным взглядом. Он одет в золотисто-желтый халат. Сопровождают епископа почтительные причетники пешком. За несколько сажень до лагеря он сменяет свой войлочный колпак на лакированную деревянную митру, очень похожую на католическую.

У черты лагеря епископа встречают Н.К.Р., члены экспедиции и монгольские нотабли; наши люди берут его лошадь. Его ведут в палатку, где предлагается чай. Довольно оживленный разговор идет через переводчика.

После чая геген совершает служение у субургана со своим причтом. Четко и привычно скандируют певчие молитвенные напевы. По окончании служения, которое почему-то короче вчерашнего, геген прощается, садится на лошадь и едет несколько шагов к своей палатке, за ручей. Там, благословляя, возлагает он руки на собравшихся женщин и детей. Садится, окруженный ими, и долго что-то говорит. Это удивительная патриархальная картина. Так же, вероятно, окружали епископов первых времен христианства, и в такой же простоте обстановки проповедовали они своим паствам.

Потом геген уходит в палатку, а через час, отдохнув, садится на лошадь и уезжает. Ждавшая его выхода из палатки толпа в молчании падает ниц и остается в таком положении, пока епископ не скрывается за скалой, по дороге, ведущей в ущелье. Потом толпа расходится. Слуги торопливо складывают палатку, вьючат мулов и исчезают. Все опять пусто на месте стоянки гегена, и только дым догорающего костра поднимается в тихий вечерний воздух...

ПКП

8 августа. Приезжал геген цайдамский, совершал служение у субургана. Гегена сопровождала свита из 10 человек на белых конях; приехал также и Мачен в полной парадной форме, в шляпе с коралловым шариком и черным султаном. На гегене была желтая лакированная круглая шляпа с таким же лакированным шариком в виде октаэдра. Одет он был в темно-малиновый халат и поверх него кофта оранжевого шелка. После краткого служения на субурган были возложены хадаки, и затем геген попросил сфотографировать его у субургана. Н.К. и Ю.Н. сфотографировали его двумя аппаратами.

Сегодня прибыли и приступили к своим обязанностям трое новых слуг — торгоуты. Приехали на конях со своими пистонными ружьями на сошках. Торгоутов этих нам доставил старшина Мачен под своей ответственностью.