26-06-27, Дневники участников Тибетской экспедиции

26/VI Переход ближе к горам До-Ю-Гу. Многочисленные рукава Шарагола. Остановка у горного ключа.

ЕИР

Не много стоят люди, не могущие отличить ласточку от коршуна. Но что заслуживают те, кто, ощипывая орла, думают приготовить из него кривобокую утку. Берегитесь лицемеров; особенно своекорыстных умников, приготовляющих окрошку духа. Явление ненарушимости законов мира сверкает, как меч, потому некуда преклонить голову лицемеру. Так же Учитель, не дочитавший Заветы Учения, подобен ослу под грузом зерна. Так же рыбак, приготовивший корзины для не пойманной рыбы, подобен лисе под курятником. Теперь др. Нужно применить лучшую осторожность, ибо высота значительна и смятение мира велико. Ущемление Учения действует, как бумеранг и бьет ущемляющих. Но воздух полон стрел. Утрите пот неприятельских нападений. В час нападения хочу беседовать о вечных предметах. Будем радоваться, ибо приумножаются возможности. Я считаю, как каждое неприятельское сердце растит зерно пользы.

КНР

Встали в 5 ч. утра; в 6 ч. 30 м. выехали на новое место стоянки в горах. Караван с вещами на 62 верблюдах вышел позже. Пришлось переезжать через все многочисленные извивы Шарагола. Одна из лошадей под тибетцем Кончоком чуть не утонула, завязнув в иле; четыре человека едва вытянули ее. При одной из переправ с обрывистым берегом моя лошадь, обычно везде послушно идущая, на этот раз не пошла, трижды сворачивая в сторону. Ее принуждены были тянуть другой лошадью за повод. Только при спуске обнаружили, что подпруги ослабли, и я качнулся в седле, но усидел. Это мерин серой масти, лет 6-7, из Кукунорской области, то есть горная лошадь, массивная, с густой черной гривой, иноходец, очень послушный и выносливый, зовется "Серый"; Мачен же, у которого мы его купили за 114 янчан, называл его за массивность и, вероятно, несколько большой живот "Свиньей". Теперь же все признают, что это наилучшая лошадь для горных переходов и что она вынесет переход по Тибету.

На место пришли в 10 ч. утра и стали на возвышенности у горного ручья, недалеко от дороги через горы на Лхасу, которой проезжал Далай-Лама в Монголию поблизости от заповедных мест, расположенных главным образом к северо-западу от Лхасы, район которых простирается к северо-востоку к нагорью Чантанга. Караваны иногда проходят очень близко от этих мест, не подозревая того, а между тем вступление в зону заповедных мест Гималайского Братства (район Шамбалы) может угрожать не только "трясением" в продолжение нескольких часов, как это было с караваном Далай-Ламы в 1904 году, проходившим по Чантангу, очевидно, не очень далеко и попавшим лишь в сферу электрических волн, а возможно, какой-либо другой, не известной нам пока энергии Остановились около 10 ч. утра на найденном Ю. Н. месте у горного ключа, недалеко от двух монгольских юрт.

ПКП

26 июня. На обратном пути из Юй Мына в горах мой проводник потерял дорогу и мы попали в другое ущелье, где дорога прекращалась у небольшого китайского поселка, населенного рудокопами. Тут же на горных скатах видны были следы примитивной добычи каменного угля. Наступила ночь, и пришлось остановиться на ночлег в одной из грязных лачуг, где к моему приезду пятеро полуголых, перепачканных в угле людей сидели на нарах и при тусклом свете двух масляных коптильников играли в карты. Возле каждого игрока лежала кучка медных гох. Печка была жарко натоплена, и в воздухе чувствовался запах угля. От предложенного чаю я не отказался, несмотря на окружающую грязь, но принять любезное предложение хозяев переночевать у них на грязных нарах не рискнул и спал под открытым небом, постелив на землю пару мешков и седло под голову.