26-12-27, Дневники участников Тибетской экспедиции

26/XII Н. К. о значении Таши-Ламы. Неожиданное возвращение майора. Тибетцы считают всех иностранцев "дикими". Тибет - музейная редкость невежества.

КНР

Мороз усиливается. Как я замечаю, Н. К. неоднократно возвращается в разговоре к Таши-Ламе. Сегодня запомнилось следующее: уже с 1923 г. Н. К. знал, что "бегство Таши-Ламы из Тибета имело не только огромное политическое значение, но и явилось гранью в судьбах духовного Тибета. Действительно, Таши-Лама, в отличие от Далай-Ламы, являлся источником духовных знаний. И лицо его гораздо более вдумчиво и духовно, нежели извилистое выражение лица гражданского правителя Тибета. Мы можем убедиться, что лучшая часть Тибета следует за Таши-Ламой. Даже простые солдаты твердят, что лучшие ламы покинули Тибет. Уже одно то обстоятельство, что Таши-Лама почувствовал крайний момент для своего действия, показывает, что он и знающий, и зоркий человек. Пусть свершится сужденное!"

Сегодня опять много говорили о "Городе Знания". В 5 ч. вечера неожиданно приехал майор, но к нам не пришел и только оповестил, что придет для переговоров завтра. Вновь проявление наглости, ибо он хорошо знает, что на восемьдесят второй день задержания мы все с нетерпением ждем каждую новость.

Уже ранее упоминавшийся профессор Кюнер сообщает в том же своем труде о Тибете, что тибетцы называют все прочие народы "дикими". Вспомним две неожиданных к этому параллели. Когда в 1904 г. английская военная экспедиция уже находилась в Лхасе, то тибетское правительство предлагало ей выйти вон под угрозой, что оно не может сдержать порыв сорока тысяч отборных к'амских воинов, подступающих к Лхасе. Британцы, однако, этой лжи не поверили, остались на месте и, конечно, ни одного обещанного воина вообще не появилось. Даже в 1911г., когда китайцы открыли пулеметный огонь по тибетцам, те приняли это за новогоднюю хлопушку, и только вид убитых вернул "просвещенных" тибетцев к действительности, и они, конечно, поспешили обратиться к тому средству, которое им так привычно, то есть к бегству. В Африке некогда было одно племя, которое всех, не имеющих зоба, считало уродами. По подобного же рода невежественному рецепту и тибетцы считают всех дикими. Поистине, Тибет - музейная редкость невежества! Н. К. замечает: "Обратите внимание, насколько монгольские ламы лучше, выше тибетских, не говоря уже о просвещенных буддистах Японии и Бирмы".

НВК

26.XII. Над лагерем летают красивые черные соколы.

Иногда на фоне скал выплывают какие-то странные образы. Точно из сказок. Вот идет согбенный, точно гном Миме, тибетец с громадным мешком за спиной. Весь черный, длинные волосы и орлиный профиль морщинистого лица. А издали несется веселый звон молота по наковальне — точно Зигфрид кует в пещере своего воспитателя-гнома знаменитый меч. Это Портнягин кует скобы для ящиков, а тибетец несет ячмень для лошадей. Выясняются интриги местных старшин. Оказывается, что они хлопотали у губернаторов, чтобы нас не выпускали в Нагчу. Для населения наша экспедиция является курицей, кладущей золотые яйца — в виде серебряных долларов.

ПКП

26 декабря. Доктор продолжает навещать «намо» майора. У «намо» воспаление легких. Доктор предписывает ей свежий воздух и диету, что «намо» исполняет очень неохотно. Ей необходимо большое количество спиртных напитков ежедневно, чтобы удовлетворить своей привычке; ходить «намо» совсем не хочет, предпочитает валяться на постели, укутавшись в три шубы, т.к. комнаты в здешних домах не имеют ни окон, ни дверей. Вид у «намо» довольно кислый, хотя в переводе на русский «намо» означает «сладкая».