19-10-27, Дневники участников Тибетской экспедиции

19/X Недомогания в лагере. Жестокое и бесчеловечное задержание на высотах. Волнующие слухи.

ЕИР

Ручаюсь, что смысл плана исполняется блестяще, именно как львы идите,: зная, что все обстоятельства за вас. Именно Наше осуждение М. лишает Фенга удачи. Именно скажите, что йог Индии дал вам письмо предупредить М. о неправильности действий, и с того момента удача оставила М. Учитель просит экономить энергию, ибо неслыханно давление врага. Каждая усталость должна быть предусмотрена. Можно не беспокоиться, можно спросить, как ученые могут жить без книг? Рад, что углубляете тему обиды, понимая сущность балагана. Правильно Ф. иметь орден. Главное храните здоровье. Ур. правильно думает о подвиге. Не разговаривайте слишком. Как отвеч., если спрос. имя Уч.? По обычаю имя Уч. не называют — йог Индии — Махаяна. Что означ. видение скачущего верхом Ургинск. Донияра. Приведен в движение. Что означ. «скончался». — Смысл Мос(140?).

КНР

Ламы опять жаловались, что они здесь задыхаются. Правда, они целый день лежат в своей палатке, курят или нюхают китайский табак, много пьют по-монгольски крепкого чая и много едят. Этого делать на высотах, конечно, не следует. Другие не высказывают этих жалоб, но все в той или иной степени испытывают одышку и бессонницу. Н. В. жалуется, что ночью у него временами прерывается дыхание. Н. К. и Е. И. почти совершенно не спали ночью. У Ю. Н. видимая одышка. Это долговременное пребывание на высоте, прямо сказать, насильственное, резко отразилось на нашем здоровье. У всех слабость сердечной деятельности и учащение пульса; даже у Н. К. пульс участился с 62 до 92 ударов, чего до сих пор у него не бывало. Е. И. принимает адонис, Ю. Н. - дигиталис. Избегаем по возможности сердечных лекарств, но иногда ввиду сильной слабости сердца приходится здесь прибегать к средствам, регулирующим сердечную деятельность. За вред, нанесенный нашему здоровью задержкой на Чантанге, ответственность пусть падет на тибетские власти.

Вчера гонец явился за нашим письмом только в 5 ч. вечера вместо обещанного 1ч. дня. Не спешат тибетцы выпустить нас с Чантанга, зная его губительность. Вчера вечером наблюдали с Н. К. медлительных, грузных хищных грифов на павшем муле с выклеванными глазами, окровавленными орбитами и оскалом зубов. Противное зрелище, но характерное для сурового Тибета. Собаки, грифы и вороны - санитары страны. В 10 ч. утра производили счет ударов пульса, причем оказалось, что у Е. И. пульс - 125, Н. К. - 92. Ю. Н. - 96, у меня - 104, Н. В. -104, П. К. - 120, Раи - 108, Людмилы - 105, ламы Ламаджана - 98, Голубина - 96, ламы Малонова - 126, у остальных не менее 90. Вскоре после приема 8 капель строфанта пульс Е. И. упал до 92. Особенно тяжело отзывается высота на тех из нас, кто и без того страдает миокардитом. Правда, мы благополучно перенесли и большие высоты, но это у многих ослабило сердечную деятельность, а потому тем преступнее задержание нас здесь в середине октября. Никакие отговорки и ссылки на кого-либо со стороны тибетского правительства непростительны: наносить прямой вред здоровью членов Посольства - это преступление. Нельзя держать людей среди болота во время наступления холодов в летних палатках - даже тюремный режим человечнее, тем более, что первые письма о нас были высланы доньером из Урги, одно - в ноябре прошлого года, другое - в марте текущего 1927 года.

Н. К. говорит, что "сверх всех физических условий наша тягота - это насильственное безделье. Невозможно писать ни картин, ни этюдов, ибо это будет сочтено здесь за противоправительственное снятие карт или планов; Юрий не может заниматься своими научными работами; Е. И. теряет последние силы; доктор тоже не может заниматься намеченными им полезными исследованиями, и все превращается в какое-то бессмысленное времяпрепровождение, что мне глубоко противно".

Сейчас получены новые сведения - Фильхнер был допущен в Нагчу на духовные танцы; затем ввиду того, что его запасы кончились, правительство выдает ему новые палатки, обмундирование, пищевые продукты и казенные подводы. Монгольский посол якобы умер в Лхасе, а состоявший при нем советник Чинчаев находится в Лхасе под арестом. Вместе с голоками приехал в Лхасу и был задержан, как говорят, какой-то русский.

Оставленный генералом майор в ответ на наше приглашение прийти отказался, сказав, что будет завтра. Дежуривший у нас старшина заявил сегодня, что завтра уезжает, а потому требует от нас подарка. Записываю все эти многозначительные бытовые наслоения, так как дневник - это человеческий документ, освещающий лишь то, что видим и слышим. По полученным нами сведениям, главнокомандующий трижды приглашал губернаторов Нагчу приехать сюда, но те отвечали ему, что заняты, и предлагали самому разрешить нам проезд до Лхасы, если уж он разрешил нам проехать по подведомственным ему землям. Генерал, по слухам, был страшно оскорблен ответом и, вероятно, не забудет этого губернаторам Нагчу, когда мы получим наконец от Далай-Ламы разрешение на въезд в Лхасу. По нашим сведениям, Далай-Лама рад нашему приезду, но встречает сильное препятствие со стороны некоторых членов правительства.

Несколько дней тому назад, о чем мы уже упоминали, вечером в ставку приезжал гонец, и странно, что прежде всего он заехал к нам, сообщив кое-какие сведения. Гонец удивился, что мы стоим здесь, ожидая разрешения, и не едем в Нагчу. Не был ли это неофициальный намек на существующее положение?

Генерал ни словом не обмолвился об этом таинственном гонце, который утром уехал обратно. Второй губернатор Нагчу, судя по отзывам, суров. Интересно, истинна эта суровость или же это личина чванства и невежества? О Фильхнере получены новые сведения, что ему разрешено сделать фотографические снимки духовных торжеств в Нагчу с крыши дома.

НВК

19.X. Н.К.Р. отправил сегодня письмо губернаторам Нагчу. В нем он указывает, что если экспедиции не будет дан свободный пропуск на юг, то лхасскому правительству могут грозить серьезные неприятности. Кроме того, подчеркивается, что все случившееся с членами экспедиции из-за задержки — ляжет на представителей местной власти в форме тяжелого их обвинения и будет на ответственности губернаторов.

Наблюдаем тибетских воробьев, старающихся проклевать мешки с ячменем. Они немного больше своих европейских собратьев и с головками, расцвеченными черными полосками, точно на них надеты и повязаны черными бантами — вдовьи капоры с белыми оторочками. Кроме ворон здесь еще маленькие птицы с оранжевым горлышком и серыми перьями — тоже какая-то разновидность воробья.

Сегодня прекрасная погода. Невысокие горы, окаймляющие нашу долину, четко выделяются на ярко-голубом небе. Жаркое солнце греет, но в палатках очень холодно. На воздухе тяжело дышать и говорить.

ПКП

19 октября. Сведения о Фильхнере, полученные от генерала, подтвердились: Фильхнер находится в Нагчу, откуда будет препровожден в Индию через Рудок. Таким образом, задача магнитной карты Тибета будет им разрешена удовлетворительно, несмотря на запрещение въезда в Лхасу. Любопытно, что из Нагчу до Рудока Фильхнеру правительство Далай-Ламы предоставляет свои перевозочные средства и продовольствие.