ИСКУПЛЕННАЯ ДУША. Урок 94, Учение Храма. Часть 1.

В более отдаленном прошлом, чем то, куда могут увести вас анналы времени священной и мирской истории; за целые эоны до того, как какие-либо записи, ныне воспринимаемые как подлинная история, были задуманы и сведены воедино; в то время, когда лишь летописи астрального света были доступны изучению, мыслящее животное – человек – разрушил свою возможность быстрого продвижения по лестнице жизни настойчивым неповиновением одному божественному закону – закону единства. И такая же печальная повесть со всеми ее ужасными подробностями будет когда-нибудь записана о нынешнем поколении. И не важно, насколько велика эта проблема, насколько ужасны последствия как для них самих, так и для еще не рожденных рас, что последуют за ними, – личные амбиции, жажда власти или положения, ненависть со всеми ее дьявольскими отродьями будут отвращать подобные овечьим стадам массы человеческих существ друг от друга и гнать на разобщенные пути, и ничто не может удержать их в верности одному великому основополагающему принципу прогресса.

Задумайтесь только, на что был бы похож сейчас мир, если бы все его расы были объединены одним фундаментальным принципом, например – принципом справедливости; а затем задумайтесь о царящей ныне несправедливости, дабы получить некое представление о могучих переменах, которые возникли бы во всех сферах жизни.

Одной из бесконечных загадок вселенной является скрытая причина слепоты рода человеческого. Почему человек с такой готовностью страдает сам и заставляет страдать других, эпоха за эпохой, когда это можно было бы предотвратить, просто оставаясь верным принципу единства? Вероятно, лишь раз в столетие рождаются мужчина или женщина, которые узрели свет и не позволят ни низшему «я», ни искушению со стороны других заставить себя отвергнуть этот великий закон и увести обратно во тьму.

Мужчина или женщина, которые неуклонно сохраняют верность высшему «я», которых невозможно обмануть лицемерными сказками, занимают свое место среди Посвященных Белой Ложи, когда испытание их закончено, – и занимают его так же наверняка, как утреннее солнце встает на востоке. Это не означает, что такой человек слеп ко злу, совершаемому другими, или к личным слабостям; это означает лишь, что, увидев свет, он остановится его частью. И не важно, какая тьма царит в сердцах других – способность отойти в сторону и увидеть Божественную справедливость, исполняющую свои веления год за годом, им уже обретена. Он может видеть, как возвышаются и снова падают его собратья; может видеть, как отнимают у него самое дорогое в этом мире, пусть и несправедливо. И все же он может сказать в сердце своем: «Ведомо мне, что Искупитель мой жив. Я видел свет Его истины и знаю, что в Нем нет и тени измены[105]. Я не предам Бога и своему собственному Высшему «Я», изменив собратьям моим, изменив произнесенным мною клятвам, изменив принципу, на котором я основал свою веру».

У человека, который постоянно лжет своему Высшему «Я» и своим собратьям, по прихоти нарушая торжественные обеты, не больше шансов на дальнейшие шаги в развитии, чем возможностей перепрыгнуть через солнце, – пока он не пройдет свой путь заново в рубище и с главою, посыпанной пеплом, и не исполнит свои обещания. Он с легкостью может обмануть самого себя, если не стоит твердо на принципе единства; но всякий раз, когда разлучает две или более души, которые избрали верное начало в своих усилиях по достижению мудрости, он воздвигает препятствия поперек собственного пути, и ни за что не сможет сделать еще один шаг по лестнице своего личного развития, пока не возвратит эти души к точке расхождения. И не поможет ему ни в малейшей степени ни отдача тела своего на сожжение, ни раздача имения своего бедным, ни пресмыкание в грязи в попытках избежать результатов его поступка. Не поможет ничто меньшее, чем искупление причиненного вреда. Он совершил непростительный грех против фундаментального закона бытия – закона Единства. Тяжесть этого преступления взывает к столь же полному искуплению.