Венок сонетов Зов будущего

                                   «Если будущего нет, что же тогда?»
                                           Грани Агни Йоги. №175. 1962г. 

                      1
Воистину – мы слепы и глухи.
Мы – сладострастие, рабы желаний.
Ведомые подсказкой чепухи,
Мы поводы для самооправданий.

В друзьях у нас немые зеркала
Всем видом говорящие: прямые… 
В объятия лукавого стекла
Бросаемся, как в омуты хмельные.

Мы уши запечатали свинцом,
А душам запретили сновиденья.
Мы правила диктуем большинством,
Мы даже не слова – Местоименья…

Мы Каина доверенные внуки.
Мы – варвары, кровавы наши руки.

                      2
Мы – варвары, кровавы наши руки,
На острых копьях головы врагов.
У медных труб пронзительные звуки,
У барабанов животы рабов.

От вида боли жёстче стали лица.
Надменность губ – молчание на стон.
Мы презираем тех, кому за тридцать
И отрезаем груди ваших жён.

Мы жжём костры из рукописных книг
И выпиваем из подвалов вина.
Конями топчем мрамор базилик, –  
Теперь ваш мир – огромная руина.
 
И демонам отдавшись на поруки, 
Бесчисленных рождений полним муки.

                      3
Бесчисленных рождений полним муки
И, пеплом серым укрывая жар,
Пируем яствами от лженауки
И кличем смерть призывами фанфар.

Как жадны мы до погребальной мессы,
Не прячем вожделение в цветы,
Мы влюблены в печальные процессы,
Угадывая тления черты.

Целуя мёртвый лоб, уснувший скоро,
Мы грезим, что сегодня прощены,
Что видим свет в начале коридора,
Как белый шарф обманутой жены. 

И, слёзы промокнув у глаз, грустим,
И сердцем похваляемся сухим.
 
                     4
И сердцем похваляемся сухим, –
Жестокосердие – сама корона;
За нравами с пристрастием следим,
Прелюбодействуя у ножек трона.

Но и за страстью смотрим свысока,
– Холодный ум не одобряет чувства,
Ему нужна не для любви соха,
Ему нужны миры не для искусства.

Такой душе не свойственен надрыв:
Сковала гордость тягостные цепи,
Заносчивость восторженный порыв
Замуровала чахнуть в душном склепе.

Но и оттуда, через сумрак лет,
Мы щуримся на благодатный свет.

                      5
Мы щуримся на благодатный свет, –
И что с того, что мы его моложе?
Мы старимся, а он, храня секрет,
Струится бархатом по гладкой коже.

И, отогрев планетный уголёк,
Искрится плёсом в млечных водах Леты,
Всё плещется в гранитный холодок,
В бессмертие служения одетый.

В руках Изиды сокровенный ключ
И Вечности лиловый многогранник.
На башнях дальних, зажигая луч,
Крещения огнём желал избранник.

Когда-то он дробил кайлом минуты,
В пещерах тёмных добывая руды.

                      6
В пещерах тёмных добывая руды,
Мы алчность подымали до небес.
Крупицы истины скрывали груды
Растерзанных на атомы веществ.

Лепили пальцами азы культуры,
Изрядно в вольностях поднаторев, 
Как мясники с костей макулатуры
Ножом срезали гениальный блеф.

И, до нага, не зная анатомий,
С плеча губили мраморную плоть
И падали очки физиономий
В бессовестно открытую щепоть.

Уже без нас почти раздет балет…
Стяжательство – наш пагубный завет.

                      7
Стяжательство – наш пагубный завет,
Тяжёлые лари – родные дети.
Притвора лязг милее кастаньет,
Мы сами по себе – не нужен третий.

Мы завистью, как розы взращены,
В искатели бы нас да в часовые.
Сдуваем пыль с предметов старины
И спать идём под землю в кладовые.      

А если расстаёмся, то цена
С лихвою скрасит поиск новой дивы.
Потерями быстрей растёт казна,
И мы честны, а вы несправедливы…

Наверное, у вас «синдром Иуды»? 
– Мы ядом отравляем изумруды.

                      8
– Мы ядом отравляем изумруды,
Втоптали в грязь несметные дары,
Черпаем дни из золотой посуды
И прячем ночи в дымные шатры.
 
Для нас светила зажигают луны,
Вздымая волны на морскую гладь.
Нечастые касания фортуны
Судьба вплетает в шелковую прядь.

Как должное охотно принимаем,
Дарителя пуская на порог,
А небо хмурится над урожаем:
Когда же, право, грянет лепесток? 

В сапожнике проснётся звездочёт
И редкий взор с восторгом пропоёт.

                      9
И редкий взор с восторгом пропоёт,
Охваченный волнением прекрасным.
Сознание себя осознаёт
В мгновениях земному неподвластным.

Так падает нечаянно зерно
В пучину мирового океана,
И лотосу уже предрешено
Себя искать в заоблачных туманах.

Но скоротечен у мечты полёт, –
У Сущего и времена иные…
Элгарио* уже взрастило плод
И уронило зёрна огневые.

Парит орёл, не угадать границы,
На Беспредельность распахнув ресницы…

                      10
На Беспредельность распахнув ресницы,
Душа в благих купается огнях:
Пред ней галактик блещут колесницы,
Летят кометы вольные в ладьях.

И лунный грот не спрячет мирозданье,
Туманности, задумчивость храня, 
Качают в покровах любви созданья,
Крылатого поэзией коня. 

По отмелям пологим бродит время…
Песчинке малой уготовано число
Быть Югой, победительницей в шлеме,
Принёсшей возрождения тепло. 

Праматерь вновь весну зовёт
И тает, поддаваясь чувствам, лёд.

                      11
И тает, поддаваясь чувствам, лёд…
Без счёта жизней плавя накопленья,
Жар вдохновенный лавою течёт,
И в Чаше возгораются каменья.  

О, творчество – ты баловень богов,
Ты кладезь новизны и трепет лиры.
Ты возвращение из вещих снов,
Ты восхищенье на губах секиры.

Ты музыка из самых высших сфер,
Ты – локон, тихий отклик, озаренье?
Уход твой забавляет револьвер
И приближает в бронзе воскресенье.

Без дела не сидят твои сестрицы
И, почерк новый узнают страницы.

                      12
И, почерк новый узнают страницы,
И птица Феникс рукопись хранит
На алтаре, не в царственной гробнице,
Переложив на первый алфавит.

В одной руке Всевышний держит ноты,
Извечные слова в другой горсти.
Для живописца – радуги ворота,
Картинами до солнца возрасти.

Для будущего серебрится нить:
Противоборства вихри пожиная,
В оазисы мечтаем претворить 
Пустынные края – осколки рая.

И нет для нас ни дома, ни страны –
Одежды ветхие уже тесны.

                      13
Одежды ветхие уже тесны
И при ходьбе позвякивают шпоры.
В теснины прошлого поток весны
Врывается, чтобы объять просторы.

Садами белыми цветёт судьба,  
Узором кружев расписав ладони,
И, троеперстием коснувшись лба,
Однажды утром подведёт к иконе.

Без веры праведной тяжёл булат,
Без наковальни плох удар страданий.
И пилигрима посох во стократ
Милее праздности пустых мечтаний.

Мы истинною дружбой голодны,
Мы будущего зовом спасены.

                      14
Мы будущего зовом спасены,
Похищены у жадных наваждений.
Оправданы, за что-то прощены, –
За искры духа, за уснувший гений?

Причин, незримых следствий кузнецы
– Мы праотцы космических явлений,
Галерные на привязи гребцы,
Властители грядущих воплощений.

Мы рождены богами навсегда.
Мы – Сфинксы самой солнечной породы.
Мы знаем, что скрывает пустота,
Куда уходят просияв восходы.

Мы брошены в распятие стихий…
Воистину – мы слепы и глухи.

                      15 Magistralis
Воистину – мы слепы и глухи.
Мы – варвары, кровавы наши руки,
Бесчисленных рождений полним муки
И сердцем похваляемся сухим.

Мы щуримся на благодатный свет,
В пещерах тёмных добывая руды.
Стяжательство – наш пагубный завет,
Мы ядом отравляем изумруды.

И редкий взор с восторгом пропоёт,
На Беспредельность распахнув ресницы…
И тает, поддаваясь чувствам, лёд,
И почерк новый узнают страницы.

Одежды ветхие уже тесны –
Мы будущего зовом спасены.
19.08.2016

http://www.stihi.ru/2016/09/08/1062