О ГЕРОЯХ ЖИЗНИ. Урок 65, Учение Храма. Часть 1.

Если бы самое приблизительное представление об абсолютном геометрическом и математическом совершенстве Вселенной, от самого высшего до самого низшего ее уровня, утвердилось в сознании изучающего таинства жизни, он не испытывал бы практически никаких трудностей в разрешении вечно возвращающейся проблемы о положении и правах Учителя, Мастера или Правителя и о подобающем отношении к такому человеку.

Было бы абсурдом полагать, что эволюция планет на их орбитах управляется нерушимым законом, в то время как эволюция одного или нескольких тесно связанных между собою человеческих существ в их собственном окружении предоставлена случайности – как это неизбежно было бы, если бы те же самые неизменные, неотвратимые законы не управляли каждой фазой каждой ступени их развития.

Ни одно человеческое существо не подпадает под руководство превосходящего влияния без определенной цели на определенный период времени, равно как не может оно быть правомерно выведено из подчинения ему вследствие чистой случайности. Человек может сам освободиться от такого влияния, ибо он обладает свободной волей в отношении определенных, четко очерченных фаз своей личной жизни. Но если он действительно таким образом отчуждает себя, воздействие и результаты этого отчуждения аналогичны тому явлению, когда небесное тело срывается (или оказывается сорванным) со своей собственной орбиты и летит дальше в пространстве, все падая и продолжая падать, пока его масса не разрушится, а незначительные ее фрагменты не будут притянуты на орбиту какого-либо более великого светила, где первое утратит свою цельность как индивидуальная сущность. Будучи втянут кармическим законом и рядом прошлых жизней в одну Иерархическую линию, человек должен продолжать развиваться в направлении именно этой линии, и правящая сущность данной Иерархической линии требует его повиновения по божественному праву. И любое значительное отклонение от верного курса приводит его к утрате той степени знания и опыта, которая полагалась ему в определенный период, когда совершилось его отступничество.

Любовь со временем неизбежно вновь притянет его к этой линии, если только он не зайдет слишком далеко, но в создавшемся промежутке он утратит ровно ту меру возможностей и развития, которые кармический закон предусмотрел для него на этот период, и соответственно отстанет от других составляющих частей этой линии.

Трусом и эгоистом является человек, который ради того, чтобы избавить себя от небольшого неудобства, от незначительных личных хлопот или раздуть собственную важность в глазах других, вырывает себя из делового, общественного или религиозного круга, с которым он связан, под тем предлогом, что провидит признаки его грядущего падения – и, чтобы найти приемлемое оправдание своему предательству, убеждает себя, что таким образом защищает самого себя или других от результатов падения или недостойности других членов, входящих в тот же круг. В тот момент, когда принимает решение предпринять подобное действие, он огненными буквами запечатлевает в своей собственной ауре слова: трус, отступник, недостойный, неверный, – и потребуются долгие годы почти сверхчеловеческих усилий, чтобы стереть эти слова.

Большинство человеческих существ столь долго были затронуты эгоистичной мирской суетой, что они с невероятной скоростью спешат укрыться под сенью общепринятых мнений и оценок положения, данных их более влиятельными товарищами. Человек настолько боится сделаться жертвой презрения и насмешек, которые, как он знает, являются уделом неудачника в любой из игр жизни, что обычно изо всех сил бежит, пытаясь спрятаться при малейшем намеке на бесчестие или неудачу, связанном с его бывшими друзьями и товарищами, – и не может заставить себя остановиться даже на мгновение, чтобы оглянуться назад и увидеть, кого и что он в действительности покидает.

Во всех анналах истории не найдется ни единого преступления, которое пробуждает такое презрительное отвращение в умах большинства людей, как преступление дезертира, покинувшего доверенный ему пост, – труса, который отшатывается и прячется по закоулкам при первом же выстреле ружья противника. И во всем длинном списке героев, которых с радостью чествует мир, нет ни одного, который так же трогал бы сердца всех – добрых, злых или равнодушных, – вызывая в них такое же восхищение и уважение, как герой, возглавляющий безнадежное предприятие, человек, который принимает на себя главный удар, вне зависимости от того, что сможет сделать с ним враг.

Во всей жизни, при всем разнообразии внутренних или внешних поступков, нет ни одной живой души, над которой Посвященные Белой Ложи столь же быстро и охотно распростерли бы мантию своей любви и защиты, как над мужчиной или женщиной, которые, несмотря на все стрелы демонов низших сфер и земли, стойко стоят на посту, принятом ими в знак желания стать учениками. И ни с кого другого эта мантия не бывает столь быстро сброшена, как с дезертира из рядов товарищества; и такое снятие защиты не обязательно происходит по выбору и воле Посвященных – ибо, будучи распорядителями естественного закона, они не имеют другой альтернативы. Трусливый дезертир отступил от линии и позиции, на которую эволюция поставила его, подобно падающей звезде покинул собственную орбиту – и вышел из круга защиты Ложи.

Храбрец же, принятый ученик, понимает, что именно из-за того, что разразился великий кризис; именно в силу того, что другие его товарищи дезертировали со своих постов; именно потому, что цитадель его силы подверглась нападению, и потому что его Мастер, его Учитель, испытывает нужду в нем, пришел его час показать себя – и дикие звери не смогли бы заставить его покинуть сторону своего повелителя, и все богатство всего мира не смогло бы соблазнить его. Он понимает, что реорганизация всего общества на высших и лучших принципах может порой зиждиться на его верности; от него может зависеть очищение всего общества, укрепление слабых и возвышение сокрушенных – и, таким образом, создание гармонии из разногласий, победы из поражения, если возникнет в том нужда. И он не станет рисковать тем, чтобы его хватились или сочли отсутствующим, если произойдет такая катастрофа. Он знает, что бесчисленные храбрецы низошли в долину смерти, и бесчисленные великие усилия, предпринятые ради улучшения человечества, оказались ничего не стоящими из-за того, что не нашлось одного бескорыстного, хорошо подготовленного человека, способного перенять бразды правления, выпавшие из рук раненого вождя, сраженного товарища. А чем это кончится – кто знает! Он согласен ждать.