06-04-28, Дневники участников Тибетской экспедиции

6/IV Ураган. Обход озера по горному карнизу. Ущелье в горах Тарко.

ЮНР

6 апреля. Мы сняли лагерь очень рано, в шесть часов утра, т.к. нам предстоял длинный переход. Путь проходил по юго-западному берегу озера. В некоторых местах продвижение было затруднено, особенно для верблюдов, так как дорога поднималась по скалистым карнизам, нависаю щим над озером, и была такой узкой, что груз пришлось снять и нести на руках, а животных каравана вести в поводу одного за другим. Все это нас задерживало. На западе возвышалась северная часть Тарко кангри, и дорога вела по широкому песчаному склону, постепенно понижающемуся к озеру. Пройдя четыре мили, мы миновали небольшое озеро длиной около четверти мили. Темные тучи окутывали снежные вершины Тарко, и около полудня подул сильный западный ветер с мокрым снегом, очень осложнившим продвижение. На ночь остановились на высокогорной долине со скудной травой, называемой Чумго марпо. Для нас было поставлено одиннадцать палаток, и местные жители уверяли, что они провели семь дней на этом месте в ожидании Караван яков прибыл только поздно ночью, и мы долгое время сидели на положенных на землю седлах, а вокруг нас завывала буря.

КНР

С вечера ураган, длившийся до 2 ч. ночи. В одной из американских палаток сильным порывом бокового ветра был поднят край брезентового пола вместе со стоявшей в этом углу кроватью, в результате чего спавший в ней Г. был сброшен на пол. Вышли в 8 ч. утра в северо-западном направлении, чтобы обойти лежащее справа озеро по горному скалистому карнизу, местами узкому и обрывистому. Пришлось сойти с лошадей и вести их на поводу, спускаясь и поднимаясь по скатам. Шли вдоль озера более двух часов, пока не достигли широкого ущелья в горах Тарко. Переход до стоянки занял 6 ч. 15 м. при поднявшемся после 1 ч. дня порывистом, холодном ветре. Верблюды запоздали на два часа, а яки на четыре часа. Последних пришлось проводить цепью по трое по узкому карнизу над озером.

НВК

6.IV. Местность Чумго-Марпо. Сегодняшняя ночь была какая-то макбетовская. До самого утра бушевал ураган, мешая заснуть. Свист ветра и в нем точно какой-то отдаленный вой, перемешанный с грохотами в горах. Голубина перевернуло с кроватью, доктора накрыло палаткой, под полотнище моей подбился ветер, накренил кровать, и я в спальном мешке соскользнул на пол.

Уже утро, немного стихает ураган, и в шуме ветра слышатся будто мягкие звуки труб. Точно трубят в раковины призывающие к молитве ламы. Это тибетцы зовут друг друга седлать яков и перекликаются мелодичными кличами, принятыми у здешних горцев. Занялась заря, когда мы выступили со стоянки, на которой остались только догорающие костры. Лучи солнца как-то проходят через тучи, давая всему мрачное освещение, в котором чудится что-то мистическое. Малиново-темные склоны гор, сбегающие к сизо-серой поверхности озера. На льду большая темно-синяя проталина, и на краю ее неподвижно стоят какие-то большие водяные птицы, голубого с белым оперения. Солнце ярче пронизывает лучами прозрачные облака и выплывает над ними в лазурный простор неба. Теперь весь пейзаж потонул в голубых и лиловых тонах, а горы за солнцем проектируются в одних только темных силуэтах. Подойдя вплотную к озеру, поднимаемся карнизом на прибрежный обрыв гор. Тропа, то отгороженная парапетом из камней, то просто открытая, идет над отвесом, гранит которого опускается в воды озера. Трудными подъемами и спусками минуем карниз и переходим ручеек, чистый, прозрачный... и опять поднимаемся. Дорога тяжелая, по скользким плитам-ступеням гранита, через острые утесы — над обрывом в сотни футов. Приходится совершенно поручить себя инстинкту лошадей, и надо удивляться, как они, точно кошки, лепятся верными, рассчитанными движениями по опасной дороге. Вне сомнений, кровная, конюшенная лошадь уже сто раз переломала бы себе ноги или оборвалась бы в смертельном падении в стремнину на месте маленьких горных лошадок.

На широком месте, пройдя через узкий коридор на равнину, подъезжаю к Н.К.Р. Мы любуемся красотой природы, и он замечает, что все в дальних планах гораздо гармоничнее и мягче ближних. Так и в жизни, говорит он, все более далекое имеет больше прелести, и на расстоянии все лучше. Говоря о горах, Н.К.Р. трактует их как завершение творения и переход к следующему акту творчества природы. Играют они роль и в творчестве духа. «Ухожу от вас я в горы», — говорит Гейне... А если вспомнить всех великих Учителей человечества, Будду, Христа, Моисея, Магомета... разве не на вершинах гор находили они фрагменты своих светлых Учений? Разве йоги Востока и искатели духа на Западе не находили именно в горах свои пути в царство великих достижений? Вагнер подслушал мощные аккорды своих творений в горах, и Ницше, в лице Заратустры, разве не нашел своего Сверхчеловека на высотах, далеких от равнин? Ницше? Разве он был понят своими современниками, он — по существу не разрушитель, а создатель, ведший человека от современной карикатуры к незыблемому идеалу истинного человека... Так говорит Н.К.Р.

Мимо нас проезжает доньер, и Н.К.Р. обращает мое внимание на чепрак его лошади. И здесь опять крест. Синий крест на белом поле в круге. Звенят бубенчики на шее лошади в знак того, что едет правительственный чиновник. Ошейник с колокольчиками серебряный, на красной коже, и колокольчики украшены красивой орнаментикой ручной работы. Еще вчера рассмотрел я его подробно. С мелодичным звоном в такт рысит маленький иноходец и исчезает за скалой. Между ближней желтоватой и дальней густо-малиновой горами намечается ущелье. Входим в него, и в окне его выхода видно озеро, через которое намечаются необъятные дали с темно-сизыми горами на горизонте. Выйдя из ущелья, переходим небольшой вал с оврагами.

Н.К.Р. замечает, что как в природе, перейдя один хребет, следует искать дороги через другой, так и в жизни, одолев одно препятствие, следует сейчас же искать пути, чтобы побороть другое.

Перейдя вал и овраг, останавливаемся на отдых. Ожидавшие нас туземцы суетятся, расседлывают наших лошадей и помогают поставить палатки, с интересом рассматривая каждую вещь. Мы идем в совершенно особых условиях, не похожих на те, в которых ходили другие путешественники. Тогда как по отношению к последним тибетцы бывали агрессивны и встречали их обычно неприязненно — мы пользуемся, благодаря паспорту от лхасского правительства, их услужливостью и некоторым гостеприимством. Играет, конечно, роль и прекрасный тибетский язык Ю.Н., который производит на туземцев ошеломляющее впечатление и делает их сразу доверчивыми и доброжелательными.

Вечер выдался холодный и ветреный, но мы награждены прекрасной картиной природы... Перед нами снеговые горы с острыми изломами своей неприступной стены. На первом плане бархатистые холмы. Над горным хребтом клубятся серые облака, сквозь которые местами проглядывает оранжевый закат.

Н.К.Р. говорит: «Образ истинной общины — еще не коснулся земли. Буддизм построен на различии между "очевидностью" и действительностью». «В начале всего мысль, — говорит Будда, — ею созданы миры».