31-03-28, Дневники участников Тибетской экспедиции

31/III Ледяной ураган. Падение П. К. с лошади. "Да исполнятся сроки!" - восклицает Н. К.

ЮНР

31 марта. Прекрасное утро, теплое и безветренное. Мы пересекли равнину Карчанг в направлении Паро Цангпо, которая текла у подножия холмов, формирующих западную окраину равнины. Миновав речку, тропа вошла в узкую горную долину и поднялась к невысокому перевалу, называемому Ламлунг ла. Вершина перевала была увенчана несколькими каменными пирамидами с обычными многоцветными молитвенными флагами. Спуск был пологим и вывел нас в широкую равнину, окруженную низкими известняковыми хребтами. На некоторых участках земли, покрытых лессом, мы нашли хорошо сохранившуюся под снегом траву.

Спуск был исключительно трудным из-за жестокого холода и западного ветра, продувавшего равнину и со страшной силой ударявшегося о западные склоны перевала. Горизонт был закрыт толстыми облаками лессовой пыли, а желтоватый туман скрывал очертания гор, возвышавшихся к югу и западу от равнины. Лагерь был поставлен на очень неподходящем месте, открытом всем ветрам, и не было никакой возможности перенести его. Местечко называлось Чутрари и известно было своей мутной и солоноватой водой.

КНР

Вышли в 8 ч. 20 м. Ночь была спокойная, без ветра, но уже с утра задул ветер с востока, через полчаса перешедший в южный. Зато во время пути в западном направлении поднялся настолько сильный и холодный ветер ураганного характера, что лошади иногда отказывались идти и беспомощно ржали. Можно себе представить, как трудно в такой ураган ставить палатки. Местные жители встретили нас с развевающимися волосами, наподобие жителей Огненной Земли.

Сегодня упали три лошади. У Е. И. и Н. К. это обошлось благополучно, но лошадь П. К. понесла, свалилась на скаку и потом тащила его по земле. К счастью, подоспели караванщики и смогли остановить ее. Шли и холмами, и перевалами, и замерзшими болотами, удивляясь этому огромному пространству бесплодной земли. Остановились, буквально сбиваемые ветром, через пять часов хода. Н. К. говорил по поводу данного нам паспорта: "В этот широковещательный документ введен даже пункт о запрещении охоты, хотя еще в октябре правительство знало, что мы животных не убиваем. В то же время в паспорте совершенно игнорируются западные буддисты. Этим самым Далай-Лама еще раз подтверждает отделение буддистов от ламаистов Тибета, зная при этом, что, по завету Будды, Учение Его распространяется по всему миру. Будущее покажет, где будут большие знания и где будут выявлены истинные заветы Благословенного. Да исполнятся сроки!"

НВК

31.III. Ночью сравнительно тихо. Встаем при безветрии, но как только выступаем, начинается вихрь, который методично, не ослабляясь ни на секунду, преследует нас целый день. Совершенно неправильно наблюдение некоторых путешественников, что на Чантанге ветер стихает в весенние месяцы к часу дня... Он дует здесь и ночью и днем, за малыми исключениями. Моя лошадь временами останавливается, не будучи в состоянии идти против ветра, и жалобно ржет... Идем по узким коридорам между скал, выходя временами на карнизы. На спусках некоторые лошади, в том числе Н.К.Р. и Е.И., падают. Лошадь Портнягина понесла его, и нога осталась в стремени при падении. Бывшие вблизи туземцы успели схватить болтавшийся повод и тем предотвратили несчастье. Несмотря на то что градусник показывает днем до +10° С, — тепло только на самом солнце, и в палатках приходится оставаться в шубах, то есть в том платье, в котором мы не мерзли в –25° С зимой. Проходим по широкой долине и поднимаемся на горные кручи. На ближнее озеро спускается стая диких уток. В пейзажах долин преобладают зеленовато-желтые тона прошлогодней высохшей и короткой травы. Горы по-прежнему — в красоте всевозможных оттенков, от светло-желтого до темно-пурпурного. Е.И. замечает, как особенно безобразны, при всей этой чистой красоте природы, темные пятна в далях — обычно грязные, черные места прежних туземных стоянок. Грязь и черный цвет неразрывно связаны с тибетцем.

Проводник, ведущий нас сегодня, тоже в шапке, подобной шлему. Белая, с синими ушами, опущенными вниз, точно кольчужная сетка.

Наконец, после тяжелого перехода становимся лагерем. Ветер действует на нервы. Треплет и качает палатку, воет, свистит, а чуть порыв его сильнее, так вырывает гвозди и валит наши шатры. Узнаем от местных старшин, что Фильхнер здесь уже не проходил, а был отправлен правительством по более северной дороге, и что до Ладака ему придется идти не меньше 6-ти месяцев. Сегодня также выяснилось, что мы не получили маршрут Тенгри-Нур — район Лхасы-Гиангцзе исключительно потому, что Н.К.Р. на этом пути совершенно не настаивал. И надо полагать, что этот прямой путь был бы довольно тревожен и мог бы быть и опасен. Невольно вспоминается эпизод британской экспедиции 1904 года, когда в самый лагерь англичан, тщательно охраняемый воинскими караулами, — все же проник фанатик-лама и зарубил двух офицеров.

В лагерь приходит туземец. На нем белая шапка с опущенными ушами и красным шариком из коралла наверху. По рисунку она очень напоминает шлем римского легионера. Костюм туземца — черный кафтан и красные сапоги... сочетание цветов его наряда очень красиво. Вот уже целый год, как наши глаза отдыхают на живописных национальных костюмах народов центральной Азии и гармонии цветов, в которой азиаты, несомненно, умеют разбираться. Отвратительно будет опять увидеть «тройки», пиджаки и жокейки европейских низших классов. Да и хорошо носимый европейский костюм мало радует глаз. Вечером Н.К.Р. замечает, что красота и ее понимание есть первое условие для движения вверх по лестнице духа.

Интересны подробности паспорта, присланного нам из Лхасы. Правительство, возглавляемое Далай-Ламой, никак не хочет признать в Н.К.Р. — Посла Западных буддистов и цитирует его как Великого посла, почему-то, американского парламента. В одном из пунктов этого паспорта указано, что охота нам строго воспрещается. Неужели такой пункт уместен, если даже хорчичаб в своем письме в Лхасу отметил, что нами не убито ни одно дикое животное, а ведет экспедицию Н.К.Р., который, вероятно, знает заветы Благословенного не хуже, если не лучше «рябого монаха», как тут в насмешку называют желтого папу. Совершенно не упоминая в паспорте Посольство Западных буддистов, этим самым, говорит Н.К.Р., Далай-Лама принимает на себя ответственность за отделение ламаизма от буддизма и разделение последнего, вопреки заветам Благословенного. Время покажет, где будет истина Учения Будды, — на Востоке или на Западе.

Несмотря на многоречивость охранной грамоты лхасского правительства, мы сохраняем в полной готовности наше боевое оружие, наличие которого здесь более нежели необходимо. Не далее как вчера мимо нас прошел правительственный караван, окруженный конвойными с ружьями, на сошках которых хлопали в ветре разноцветные флажки. При караване вели двух разбойников, закованных в цепи. Они ограбили и убили на большой дороге путешественников. Оказывается, тибетцы совсем не так безобидны и миролюбивы, как это представлялось. Смотря исподлобья, прошли мимо нас преступники. Лица их злобны и мрачны, шубы в жалких лохмотьях, и в такт их шагов позванивали цепи...

Вечером после ужина слышим пение под аккомпанемент какого-то струнного инструмента. Муж, жена и маленькая дочка. Тибетец играет на инструменте, похожем на китайскую гитару со смычком. Мать и дочь притоптывают и приплясывают, подпевая. Это жалкое зрелище, и в нем нет ни красоты, ни грации. Девочке дают хорошее вознаграждение, и все трое благодарят Е.И. новой песней и новым подплясыванием под аккомпанемент гитары. Вся музыка тибетцев — испорченный китайский примитив.