21-11-27, Дневники участников Тибетской экспедиции

21/XI Письмо на имя Первого Министра. Сражение с генералами. Ужас положения тибетских подданных-хоров.

ЕИР

Относительно вашего здесь пребывания вести по-прежнему хороши, все происходит по плану. В Лх. пересуды достигли абсурда. Гораздо больше Меня тревожит ваш переход через перевалы. Нужно быть очень покойными, чтоб избежать всяких волнений. Считаю, условия происходящего здесь привлекут к вам сочувствие западных буддистов и Японии. Для А. вы окажетесь такой неожиданностью, что последствие окажется удачно. Я считаю, удумать можно устройство общины, как замок на холме. Ф. достаточно поседел для разговоров с губернатором Б. Теперь продолжайте здесь требовать и вызовите Яков. Все письма были уместны. Считаю, письма нужно снова послать. В декабре не вижу вас здесь, но Ф. прошу действовать. Как действовать без языка, а наш переводчик в перманентном раздражении! Вижу, но тем не менее пусть Ф. действует. Пусть из волны Ф. долетят хотя бы брызги. Письмо открытое Д. Л. укажу, когда написать. Теперь давайте поговорим как будто без нервности. Утвердите план полковника, чтоб прекратить его тягостный разговор. Пусть перечтет троекнижие. Порт. и Гол. считайте отбывшими. Пусть Ф. твердит Р. о возможности работы при У. и Б., и то и другое по-прежнему на Моем месте. Пусть помнит Р., что здоровье его в С. улучшится. Среди сиб. лесов найдет приложение. Поведение его сейчас полезно. Надо признать, что Фильхн. вел себя очень спокойно. Сейчас ему тоже нелегко. Пусть У. без раздражения примет Указания ваши, так же как и Мои. Вполне помогу иметь добрую библиотеку в общине. Кончу маленькой неприятностью Ф. Жалею, что не указал Ф. вывезти его вещи из России. Больно слушать. Лучше было бы после привезти несколько на Ал. Сейчас будет очень холодно, прошу Ур. беречься. У каких достойных людей находилась дочь Б.? Моя семья — скажу в виде легенды через день, не будем портить легенду. — Довольно.

КНР

Ночью сильный мороз; видимо, была наиболее морозная ночь. В палатке Е. И. и Н. К. все заиндевело и чрезвычайно сыро. День морозный и солнечный. Н. К. с утра на солнце. Обещанного гонца так и нет. Н. К. чувствует необходимость принятия каких-то экстренных мер. Ведь даже погонщик лама Ринзин, так называемый "Том-Тит-Тот" из английской сказки, о котором Н. К. говорит, нет ли у него, как у сказочного Тома, хвоста, - и тот с верблюдами продвинулся в Цомра - дальше нас. Сегодня Е. И. чувствует себя лучше - нет головной боли и кашель меньше. Вызвали майора: будем настаивать на том, чтобы все задержанные письма отправили вновь, но теперь на имя Первого Министра, сопровождая посылку следующим английским письмом:

"Уже сорок шестой день мирная буддийская американская экспедиция, насильственно задержанная, погибает на морозных высотах Чантанга. Далее стоять мы не можем, и единственное наше желание - уйти из негостеприимного Тибета, не пожелавшего даже выслушать Грамоту Западных Буддистов.

Пусть исполнится пророчество! Сейчас нам необходим лишь выход через Гиангцзе на Индию, где мы можем поправить наше пошатнувшееся здоровье. Благоволите в самом спешном порядке указать властям содействовать нашему проходу на Гиангцзе, о чем мы уже известили личного нашего знакомого, британского резидента в Сиккиме Бэйли. А также благоволите передать по адресу приложенную корреспонденцию. Ждем Ваших немедленных распоряжений".

Тщетно ожидая майора и гонца, вспоминали о бывших сражениях Н. К. с генералами. Вот, генерал Клейгельс, градоначальник, не разрешил Н. К. открыть выставку картин - за порнографию! Можно себе представить, насколько это соответствует суровому духу картин Н. К.! Когда художник сослался на античные статуи в Летнем саду, генерал заметил, что так далеко его власть не распространяется. Или другое сражение с генералом Вендорфом, замещавшим градоначальника, запретившим открытие обычной отчетной ученической выставки Школы Поощрения Художеств, где Н. К. был тогда директором, за реалистические подробности этюдов натурного класса. Генерал понес жестокое поражение. Н. К. предложил генералу указать все, что, по мнению последнего, подлежит прикрытию, а затем - в точном соответствии с генеральскими указаниями - картины и скульптуры были изукрашены юбками и панталонами различных цветов. Скандал получился невероятный и градоначальство вынуждено было капитулировать!

Когда я смотрю на Н. К. и беседую с ним, то мне ясно представляется, сколько житейских битв им было выиграно. Вспоминаются две строки из его сюиты "Цветы Мории": "Волшебником буду сегодня и неудачу в удачу я превращу". Думаем, что майор опять сегодня не придет: или нетрезв, или продолжает ждать, видимо, мифического гонца.

Улыбаемся невежеству и некультурности генералов царской России, но что же тогда сказать о беспросветной тьме и хаосе, в которых пребывает тибетское правительство?! Что сделало оно для своего народа? Где просвещение, охрана народного здоровья, пути сообщения, почта и телеграф? Видим хилых, беззубых от цинги хоров, с непокрытыми лохматыми головами и летом, и во время морозов ютящихся на снегу в дырявых прокопченных палатках с открытым широкой щелью верхом для аргального дыма. Сидя на одной цампе, жестоко болеют цингой, теряя зубы и не видя никакого просвета и смысла своего звериного существования. По сравнению с этим убожеством юрты монголов кажутся изысканными хоромами.

НВК

21.XI. Совершенно ясно, что помимо того, что нам известно, вокруг экспедиции идут еще какие-то действия тибетского правительства, нам неведомые и держащиеся в секрете майором и администраторами Нагчу. Нас не пропускают ни вперед, ни назад. Персонал экспедиции под всякими предлогами не выпускается из района лагеря, и как бы нарочно создаются обстоятельства, благодаря которым снабжение фуражом настолько мизерно, что мы скоро останемся без транспортных и верховых животных. При переговорах майор совершенно определенно ведет с нами дипломатическую войну. Конечно, сам майор — величина ничтожная, но в его тоне, который довольно-таки агрессивен, чувствуется весьма нежелательное направление политики правительства по отношению к нашей экспедиции.

Удалось выяснить, что над внутренней жизнью лагеря идет тщательное наблюдение. До того, что каждая бумажка, выброшенная из палатки, немедленно подбирается людьми из тибетского караула.

ПКП

21 ноября. Здоровье Е.И. поправилось, только после семидневного пребывания в темноте палатки Е.И. принуждена теперь одевать синие очки для предохранения глаз от ослепительных лучей солнца, отраженных снегом. Н.К. еще кашляет, но уже выходит на воздух, со вчерашнего дня составляя совместно с доктором новые планы к разрешению затянувшей ся проблемы нашего сидения на Чантанге.

Майор уже второй день уверяет, что письмо от генерала должно прибыть не сегодня завтра. Лама тантрик, погадав на бараньей лопатке, тоже уверяет в скором получении письма.